* * *
Парады, марши и приёмы пышные
Сменяют будни тихие, неслышные.
Уходят праздники и фейерверки, вслед
Приходит мглистый утренний рассвет.
Жизнь, как кино, монтирует куски
Веселья, ликования, тоски,
И безразлично ей, какую роль
Играют шут, бродяга и король.
* * *
У кого-то по прошлому ностальгия,
О нём вспоминают с тоскою,
Рады нынешнему другие –
Мир российский расколот.
Впрочем, у нас всегда рубище:
И сегодня, и в недавнем прошлом.
Неужели и будущее
Будет таким же пошлым?
* * *
В каком-то немощном капризе
Стремится ныне наша власть,
Презрев все тяготы и кризис,
Ни в коем случае не пасть.
Она хотела быть навечно,
Ну, хоть не ближних двадцать лет,
Из этой жизни быстротечной
Счастливый вытянуть билет.
И, чтоб людской энтузиазм
Вдруг ненароком не погас,
Она продать готова разом
Всё наше счастье – нефть и газ.
А, что бы пребывать подольше,
Партийный сделала ремонт,
Собрала тех, кто может больше,
И их поставила во «Фронт».
И мы порадуемся «чуду»:
У власти те же имена.
Как воровали, так и будут.
Не наша ли во всём вина?
Сижу, освещаемый сверху,
Я в комнате круглой моей.
Смотрю в штукатурное небо
На солнце в шестнадцать свечей.
Кругом - освещенные тоже,
И стулья, и стол, и кровать.
Сижу - и в смущеньи не знаю,
Куда бы мне руки девать.
Морозные белые пальмы
На стеклах беззвучно цветут.
Часы с металлическим шумом
В жилетном кармане идут.
О, косная, нищая скудость
Безвыходной жизни моей!
Кому мне поведать, как жалко
Себя и всех этих вещей?
И я начинаю качаться,
Колени обнявши свои,
И вдруг начинаю стихами
С собой говорить в забытьи.
Бессвязные, страстные речи!
Нельзя в них понять ничего,
Но звуки правдивее смысла
И слово сильнее всего.
И музыка, музыка, музыка
Вплетается в пенье мое,
И узкое, узкое, узкое
Пронзает меня лезвие.
Я сам над собой вырастаю,
Над мертвым встаю бытием,
Стопами в подземное пламя,
В текучие звезды челом.
И вижу большими глазами
Глазами, быть может, змеи,
Как пению дикому внемлют
Несчастные вещи мои.
И в плавный, вращательный танец
Вся комната мерно идет,
И кто-то тяжелую лиру
Мне в руки сквозь ветер дает.
И нет штукатурного неба
И солнца в шестнадцать свечей:
На гладкие черные скалы
Стопы опирает - Орфей.
1921
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
