я не помню
сколько пролежал без сознания
когда очнулся
птиц уже не было —
видно убрали
и колокольни не было
и берёзовых веток
а снег верно растаял сам
но самое ужасное
что во время уборки
пропала и моя птица
чёрная птица
большая чёрная птица
живущая внутри меня
док не знает где её искать
он даже вызвал мою мать
но и она не знала
а только мелко трясла головой
когда доктор строго выговаривал ей —
мол никогда не заворачивайте продукты
в репродукции картин
он так старался найти мою птицу
так разволновался
что стал задыхаться
схватился за воротник своей рубашки
и упал в кресло
мать распахнула окно
глянь-ка
весна
и вправду грачи прилетели —
прошептала она
ветром унесло со стола
какой-то измятый лист бумаги
Мы живем, под собою не чуя страны,
Наши речи за десять шагов не слышны,
А где хватит на полразговорца,
Там припомнят кремлевского горца.
Его толстые пальцы, как черви, жирны,
И слова, как пудовые гири, верны,
Тараканьи смеются глазища
И сияют его голенища.
А вокруг него сброд тонкошеих вождей,
Он играет услугами полулюдей.
Кто свистит, кто мяучит, кто хнычет,
Он один лишь бабачит и тычет.
Как подкову, дарит за указом указ —
Кому в пах, кому в лоб, кому в бровь, кому в глаз.
Что ни казнь у него — то малина
И широкая грудь осетина.
Ноябрь 1933
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
