раскрыв окно на день бездумный,
смиренный я взирал на театр полулунный
и на соседей в доме, что напротив,
ныряющих от понедельника к субботе,
ища животным глазом в дряблом теле суеты
алмаз безумной чистоты
но видел я лишь вычурность портретов,
тел юных, увядающи букеты,
и горечь бузины, венчающую лето,
и бесконечные версты
неизмысленного пространства,
питаемого рогом окаянства;
и слышал лишь надтреснутые альты
обид мятущихся меж стен;
и фавнов зрак - таинственную смальту,
и космы горя до колен.
мой взгляд был пуст, забыв о главном,
скользил водою медленно и плавно
от брена к тлену и от тлена в брен.
но Чу! Чу! Чу!
забилось мотыльком в окно -
явилось мне в сиреневом кипении ОНО!
мой вдохновенный праздник - пушкин О
аригато годзаимас! аригато!
крылат, чуть бледен и обернут в простыню,
как в пурпур тоги золотое заворачивают ню,
жуя лавровый листик,
как Клинт Иствуд,
жующий вечно вечную фигню, -
он весь был Просто Так!
соткан
проистеченьем пряных истин
из пластилина палестин -
суровый и простой баллистик,
непостижим, неуловим.
он встал на стул,
кивнул мне изнуренно,
кудрями абицинскими тряхнул,
и молвил сокровенно:
ты не спеши и будешь неспешим!
вот я, весь непорочный и нетленный,
витающий над тварным миром бренным,
неволен временем своим -
молвой питаем и молвой храним,
молвой же и приговоренный
к священной тяжести оков
славянских, финских и тунгусских языков.
я постоянно должен быть взлетаем,
и к небесам порфироноcно улетаем,
и жаркою молитвой улетён.
моя судьба быть сном!
я - сон.
из сонма в сонм, из сонма в сонм...
* * *
Крепись, моя О-нитка веретён!
Он отбыл вновь дорогой дерзновенных,
Воздушной мудростью на век плененных,
В текучий край - надвечный Иордан,
Что в темноте размеренно мерцает,
И забываясь, изредка роняет
К ногам нам розовое яблоко Шафран.
под ветром сквозь ночные стёкла
под ним душа моя продрогла
как весело и как давно
сирени веточка засохла
в стакане вымерло вино
неслышно бегают минуты
в ночные тапочки обуты
один мышонок в шесть минут
и дремлет человек как будто
слепые ангелы поют
а главный видит через щёлку
как он плутует втихомолку
бутылку тащит с ледника
и жизни медную иголку
вытаскивает из виска
ах счастье веточка сирени
застывшая в прощальном крене
когда разъехались друзья
чужим садится на колени
ночная музыка моя
а мы чужих детей качали
на пьяных праздниках молчали
не умирали никогда
зачем же майскими ночами
печальны наши города
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
