Растворяясь, как ночь в рассвете,
Отряхнув небосвод от звёзд,
Понимаешь, что всё всерьёз.
Опускаются руки-плети,
Как у тех, за окном, берёз.
Бесполезен теперь билетик,
Поезд в прошлое боль унёс.
Остаётся тоска. И дети.
Да серебряный старый крестик.
И отчаянный стук колёс.
И нарывом души- не вместе,
Тянет болью, тупой, вопрос,
Почему. И за что. Лейкоз.
Серый мир, стал безвкусен, пресен.
И морщинки подсохших слёз.
Соль и горечь. Венок. Погост...
Умирает владелец, но вещи его остаются,
Нет им дела, вещам, до чужой, человечьей беды.
В час кончины твоей даже чашки на полках не бьются
И не тают, как льдинки, сверкающих рюмок ряды.
Может быть, для вещей и не стоит излишне стараться, -
Так покорно другим подставляют себя зеркала,
И толпою зевак равнодушные стулья толпятся,
И не дрогнут, не скрипнут гранёные ноги стола.
Оттого, что тебя почему-то не станет на свете,
Электрический счётчик не завертится наоборот,
Не умрёт телефон, не засветится плёнка в кассете,
Холодильник, рыдая, за гробом твоим не пойдёт.
Будь владыкою их, не отдай им себя на закланье,
Будь всегда справедливым, бесстрастным хозяином их:
Тот, кто жил для вещей, - всё теряет с последним дыханьем,
Тот, кто жил для людей, - после смерти живёт средь живых.
1957
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
