В спящем центре,
где старые липы тихи,
где кровавит кирпич
на ободранных стенах,
где моча подворотен,
окурков штрихи,
и московских старух
разговоры о ценах.
***
Удивительных, право, старух -
в чёрти что, чёрти как
приодетых,
тех старух,
что свидетели многих разрух,
что копители многих секретов.
***
Вот стоят две такие,
и - яко-бывако,
возле дома,
что раньше был
домом Плевако -
мезонин в три окошка,
калиточка, кошка,
и атланты,
и кариатиды -
ну, московские, тех ещё,
виды...
***
Дома - кубами, да столбами,
петель "парадных" разговор.
Я с вами вроде, и не с вами-
не пестовал меня ваш двор...
***
Купить бы комнату в столице,
в арбатском старом переулке,
где пыль сера, неярки лица,
где ночь шаги считает гулко.
Где подворотни как тоннели,
да фонарей неяркий отблеск,
где в хиппи вышли менестрели,
гитарят звук, штампуют облик.
Где "барсиков" пушисты шкурки,
и "васек" так рыжи разводы.
По мостовой ползут окурки -
болгарских сигарет отходы.
***
Дверь. Чёрный ход. Задохся воздух.
По лестнице, и - т-с-с... - в квартиру,
сквозняк гульнёт, рванув стервозно...
Спят кухни нашей командиры...
Не жалею, не зову, не плачу,
Все пройдет, как с белых яблонь дым.
Увяданья золотом охваченный,
Я не буду больше молодым.
Ты теперь не так уж будешь биться,
Сердце, тронутое холодком,
И страна березового ситца
Не заманит шляться босиком.
Дух бродяжий! ты все реже, реже
Расшевеливаешь пламень уст
О моя утраченная свежесть,
Буйство глаз и половодье чувств.
Я теперь скупее стал в желаньях,
Жизнь моя? иль ты приснилась мне?
Словно я весенней гулкой ранью
Проскакал на розовом коне.
Все мы, все мы в этом мире тленны,
Тихо льется с кленов листьев медь...
Будь же ты вовек благословенно,
Что пришло процвесть и умереть.
1921
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.