О темпе грусти судит время, море.
Зубами не укусишь локоть, спорим?
Когда вдвоём с наедине стихией —
рождается загадочная химия.
Несказочная моль из Аризоны
грызёт прозрачный пуловер озоновый,
метелью бьёт Земля её за это.
А к дырам жарко приникает Лето,
дыханием и взглядом обжигает,
она вздыхает яркая, нагая.
Зарделись щёки, стали цвета чая,
как будто бы его не замечает,
сама же боком то другим, то этим,
веснушками цветочными отметин
покрытая, нисколько не смущаясь,
опасный взгляд обратно возвращает.
И Лету ничего не остаётся:
подходит и целует, и смеётся,
и плачет, понимает, что не вечен —
падёт под градом будущих картечин.
И саваном потом его укроет,
как зверь завоет, мёрзлою корою
покроет обездвиженные плечи…
зима не учит ничему,
не лечит.
Когда для смертного умолкнет шумный день,
И на немые стогны града
Полупрозрачная наляжет ночи тень
И сон, дневных трудов награда,
В то время для меня влачатся в тишине
Часы томительного бденья:
В бездействии ночном живей горят во мне
Змеи сердечной угрызенья;
Мечты кипят; в уме, подавленном тоской,
Теснится тяжких дум избыток;
Воспоминание безмолвно предо мной
Свой длинный развивает свиток;
И с отвращением читая жизнь мою,
Я трепещу и проклинаю,
И горько жалуюсь, и горько слезы лью,
Но строк печальных не смываю.
19 мая 1828
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
