Сначала чашу пьёшь взахлёб,
не ощущая в спешке вкуса.
Средь множества дорог и троп
одно стремление - вперёд,
а грудь не покидает чувство -
бездонна, словно небосвод,
та чаша, из которой пьёшь
в раздольной кипени и сини,
беспечно голову закинув...
Как вдруг, когда совсем не ждёшь,
вокруг, откуда ни возьмись,
ветра осенние завыли,
нагнали тучи дождевые,
дорога же – не вверх, а вниз.
Уже осознаннее пьёшь
напиток из всё той же чаши,
не торопясь, смакуя даже.
Ведь до чего букет хорош!
В нём поцелуй закатный солнца
и снега утреннего хруст,
в нём нетерпенье женских уст
(им жар других ловить неймётся,
лишь в половодье ласк тонуть)
и предвечерней неги грусть...
Распробовал ты, наконец-то:
напиток уникально крут
и радость мук содержит чаша.
В ней свет и тьма слились чудесно,
восторг вершин с депрессий бездной…
Но только понимаешь вдруг
(жаль, крепок ты умом вчерашним):
тебе средь пьющих нету места!
В твоей-то чаше видно дно.
От ужаса в глазах темно.
Молить добавки бесполезно...
И мальчик, что играет на волынке,
И девочка, что свой плетет венок,
И две в лесу скрестившихся тропинки,
И в дальнем поле дальний огонек, —
Я вижу все. Я все запоминаю,
Любовно-кротко в сердце берегу.
Лишь одного я никогда не знаю
И даже вспомнить больше не могу.
Я не прошу ни мудрости, ни силы.
О, только дайте греться у огня!
Мне холодно... Крылатый иль бескрылый,
Веселый бог не посетит меня.
1911
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
