Подумалось - а любовь у нас была или нет?
Может давно, до колец и белого платья,
пелёнок, посуды, стирки, компотов, котлет,
прохадно-бессмысленных - просто так надо - объятий,
ускользающих взглядов, бесполезно - смотри, не смотри,
вранья, лёгких интрижек чтобы взбодриться,
до: " сыном займись, опять по русскому три!",
журавля, высоко взлетевшего вместе с синицей,
новостей, сериалов, хоккея, больной тишины,
затянувшейся и затянувшей углы и щели,
до твоей-моей недоказанной, глупой вины,
незаметно пробороздившей середину постели,
А впрочем, хватит, живёшь себе и живи,
сколько можно делить, отмерять, ставить силки и сети,
искать и не находить начало-конец любви,
и раз за разом подставляться под злые плети
равнодушия, равноправия равно... чего-то ещё,
лезущего как снег за шиворот, в рот и уши,
стирай рубашки, жарь котлеты, корми борщом,
а весне не верь и соловьёв больше не слушай.
Здесь жил Швейгольц, зарезавший свою
любовницу – из чистой показухи.
Он произнес: «Теперь она в Раю».
Тогда о нем курсировали слухи,
что сам он находился на краю
безумия. Вранье! Я восстаю.
Он был позер и даже для старухи -
мамаши – я был вхож в его семью -
не делал исключения.
Она
скитается теперь по адвокатам,
в худом пальто, в платке из полотна.
А те за дверью проклинают матом
ее акцент и что она бедна.
Несчастная, она его одна
на свете не считает виноватым.
Она бредет к троллейбусу. Со дна
сознания всплывает мальчик, ласки
стыдившийся, любивший молоко,
болевший, перечитывавший сказки...
И все, помимо этого, мелко!
Сойти б сейчас... Но ехать далеко.
Троллейбус полн. Смеющиеся маски.
Грузин кричит над ухом «Сулико».
И только смерть одна ее спасет
от горя, нищеты и остального.
Настанет май, май тыща девятьсот
сего от Р. Х., шестьдесят седьмого.
Фигура в белом «рак» произнесет.
Она ее за ангела, с высот
сошедшего, сочтет или земного.
И отлетит от пересохших сот
пчела, ее столь жалившая.
Дни
пойдут, как бы не ведая о раке.
Взирая на больничные огни,
мы как-то и не думаем о мраке.
Естественная смерть ее сродни
окажется насильственной: они -
дни – движутся. И сын ее в бараке
считает их, Господь его храни.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
