Мы ему поставили пределом
Скудные пределы естества.
И, как пчелы в улье опустелом,
Дурно пахнут мертвые слова.
(с)
В вашем мире вовсе нету колдовства.
Солнце отбывает в небесах повинность,
и определяет птичьих крыл размах
только физика законами своими.
Все, что не равно, как два прибавить два
ровно четырем, считается неправдой.
От запретов этих кругом голова...
Пахнет волшебство сиреневой лавандой,
и на ощупь шерсткой ласковой искрится.
Вот слетает с губ, чуть дрогнули ресницы,
и летит над лугом брошенное Слово,
превращаясь в образ, возвращаясь снова
нежным дуновеньем, капелькой росиной
и зеленым легким листиком осины.
Как-то слишком рад я, когда втираю в глаза "явную поэзию"...тошно, когда жизнь слишком публистична и в цвете мавра перешагивает чрез путь-радугу; все чаще вопли конспиративной матрицы; Поэзия слепнет от замусоленных
рож прихожан ее подъезда...
И благодарю я всех проводящих Поэзию,
ибо все остальное...ибо "Дурно пахнут мертвые слова"...
"прихожан ее подъезда" - очень круто, Мераб! Умеешь попасть в точку! спасибо!
Я так понимаю Ваши слова! И все Ваши стихи очень близки мне! Как будто Вы озвучиваете мои мысли))
Спасибо! Это хорошо, когда кто-то с тобой на одной волне. теплее жить )
(голосом Вицина:) Грубый век, грубые нравы. Романтизьму нету...
Однако, наведение мимимишных красотищ на плетень тож не великое волшEбство по моему сугубо личному мнению), бо настоящая Красота является без шума и пыли, но изнутри из самых сокровенных, нутряных глубин человечьих и досужее суесловие ей до лампады.
ЗЫ. "капелькой росиной" напомнило мне питерские "сосули" (улыбается)
Вот я и говорю: нету колдовства! )
Чтобы оставить комментарий необходимо авторизоваться
Тихо, тихо ползи, Улитка, по склону Фудзи, Вверх, до самых высот!
Я волком бы
выгрыз
бюрократизм.
К мандатам
почтения нету.
К любым
чертям с матерями
катись
любая бумажка.
Но эту...
По длинному фронту
купе
и кают
чиновник
учтивый
движется.
Сдают паспорта,
и я
сдаю
мою
пурпурную книжицу.
К одним паспортам —
улыбка у рта.
К другим —
отношение плевое.
С почтеньем
берут, например,
паспорта
с двухспальным
английским левою.
Глазами
доброго дядю выев,
не переставая
кланяться,
берут,
как будто берут чаевые,
паспорт
американца.
На польский —
глядят,
как в афишу коза.
На польский —
выпяливают глаза
в тугой
полицейской слоновости —
откуда, мол,
и что это за
географические новости?
И не повернув
головы кочан
и чувств
никаких
не изведав,
берут,
не моргнув,
паспорта датчан
и разных
прочих
шведов.
И вдруг,
как будто
ожогом,
рот
скривило
господину.
Это
господин чиновник
берет
мою
краснокожую паспортину.
Берет -
как бомбу,
берет —
как ежа,
как бритву
обоюдоострую,
берет,
как гремучую
в 20 жал
змею
двухметроворостую.
Моргнул
многозначаще
глаз носильщика,
хоть вещи
снесет задаром вам.
Жандарм
вопросительно
смотрит на сыщика,
сыщик
на жандарма.
С каким наслажденьем
жандармской кастой
я был бы
исхлестан и распят
за то,
что в руках у меня
молоткастый,
серпастый
советский паспорт.
Я волком бы
выгрыз
бюрократизм.
К мандатам
почтения нету.
К любым
чертям с матерями
катись
любая бумажка.
Но эту...
Я
достаю
из широких штанин
дубликатом
бесценного груза.
Читайте,
завидуйте,
я -
гражданин
Советского Союза.
1929
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.