«Зима недаром злится,
Прошла ее пора —
Весна в окно стучится
И гонит со двора».
Федор Тютчев
***
встречаюсь с бездной зрак в зрачок,
исчезнуть бы, да невозможно —
дрожу, невзрачный червячок,
под заголившеюся кожей:
руками грязными бери —
и на крючок, и — в омут с песней.
лечу, самайн его дери,
туда, где рыба неизвестней.
***
если небо разделить полосой горизонта надвое, напополам,
а потом в нижней половине удвоить верхнюю с облаками,
которую мягко накрыл полупрозрачный мадаполам,
со всеми обрывками берега, маревом, стадом, березняками —
вдвое получишь беспечности, радости, но и вдвое тоски,
если останешься на берегу без своей небесной половины,
а она так хотела зеркальности, так любила мои стихи,
что не выдержала и грохнулась, накрыв бесконечной лавиной.
***
Мой ангел, замученный часто
моими тирадами о
невзгодах, упущенном счастье
и падающем домино
случайностей — поступь нетвёрда,
в очах — невозможность понять:
какого... числа или чёрта
щи с чаем пора подавать?
***
вон птичка на дереве
она тоже под богом
на этой тарелке мира
расписной ли убогой
все мы под ним ходим
стоим летим и падаем
и даже в аркадии
не то чтобы за пазухой
а так за подкладку
завалились
да не сладко
но ведь и не гадко?
***
Вот, давай, давай!
Злость свою в гневном
манифесте вылей
на кричащий улей
на обезжиренный вырий
и засияет Правь
галогеном
и уже не важно,
так ли ты прав?
***
Вы говорите: — Звёзд одуванчики.
А я не согласна! Гляньте вверх,
там максимум точки, болванчики,
владельцы карманных ноосфер.
Звёзды — проколы в тёмной ночи,
миллиарды проколов, ошибок, иными словами.
А мы всего лишь тамагочи,
нами играют, спустя рукавами.
ПРОЧЬ, ЗИМА
Где ты, моя бесценная девочка Грета?
Треплют металлы слов ураганы: — Где ты?!
Нынче весна над городом, миром, планетой,
взвейся и пой, суровая девочка. Где ты?
Ты не пускаешь траву восставать из плена,
мёрзлой земле кричишь: — Не чиста и тленна!
Вот и лежи под снежным полиэтиленом,
волчьим хвостом замёрзни во льдах геенны!
— Жирный песец идёт, — вострубят газеты, —
чёрным — на лапах кровь, а в зубах Beretta,
не убежать, не скрыться, спасенья нету.
Видно, зима — не Снежная королева, — Грета!
Т. Зимина, прелестное дитя.
Мать – инженер, а батюшка – учетчик.
Я, впрочем, их не видел никогда.
Была невпечатлительна. Хотя
на ней женился пограничный летчик.
Но это было после. А беда
с ней раньше приключилась. У нее
был родственник. Какой-то из райкома.
С машиною. А предки жили врозь.
У них там было, видимо, свое.
Машина – это было незнакомо.
Ну, с этого там все и началось.
Она переживала. Но потом
дела пошли как будто на поправку.
Вдали маячил сумрачный грузин.
Но вдруг он угодил в казенный дом.
Она же – отдала себя прилавку
в большой галантерейный магазин.
Белье, одеколоны, полотно
– ей нравилась вся эта атмосфера,
секреты и поклонники подруг.
Прохожие таращатся в окно.
Вдали – Дом Офицеров. Офицеры,
как птицы, с массой пуговиц, вокруг.
Тот летчик, возвратившись из небес,
приветствовал ее за миловидность.
Он сделал из шампанского салют.
Замужество. Однако в ВВС
ужасно уважается невинность,
возводится в какой-то абсолют.
И этот род схоластики виной
тому, что она чуть не утопилась.
Нашла уж мост, но грянула зима.
Канал покрылся коркой ледяной.
И вновь она к прилавку торопилась.
Ресницы опушила бахрома.
На пепельные волосы струит
сияние неоновая люстра.
Весна – и у распахнутых дверей
поток из покупателей бурлит.
Она стоит и в сумрачное русло
глядит из-за белья, как Лорелей.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
