У каждого свои печаль и радость,
туманов хмарь и купол голубой;
свой перечень "нельзя" и "надо",
проблем предутренний прибой;
свои ошибок и грехов снаряды -
кому-то в грудь, кому-то холостой...
Кому - гореть в любви, кто - квёло тлеет;
один поймёт, возвысится, простив,
другой - сторонник мерою за меру,
сжигать привык безудержно мосты,
кто чашу пьёт взахлёб, кто тянет до черты.
Все разные, как линии ладоней,
как "да" и "нет", лучина и звезда.
Все разные, роднит вовек одно лишь -
неповторимость жизненной юдоли
(и в ней таких привычных для любого
скупых улыбок, частых гроз раздач);
недорешённость множества задач
(а часто их и вовсе нерешённость)
с исчезновеньем парусника мачт
так невозвратно, так бесповоротно.
Рви волосы оставшиеся, плачь,
но он всегда из мигов мига соткан...
Они не видят и не слышат,
Живут в сем мире, как впотьмах,
Для них и солнцы, знать, не дышат,
И жизни нет в морских волнах.
Лучи к ним в душу не сходили,
Весна в груди их не цвела,
При них леса не говорили,
И ночь в звезда́х нема была!
И языками неземными,
Волнуя реки и леса,
В ночи не совещалась с ними
В беседе дружеской гроза!
Не их вина: пойми, коль может,
Органа жизнь глухонемой!
Души его, ах! не встревожит
И голос матери самой!..
‹1836›
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
