я видел как рубят вишню под моим окном.
на моих руках умирал мой ребёнок.
лайнер с другом спешил к скале
под прямым углом.
в лесу на шею щенка примерял петлю
малолетний подонок.
я слышал берложий сквозьсонный всхрип
пристреленного в упор медведя.
и проклинающий пьяно-угарный крик
одуревшей матери своему дитя
за стеной у моих соседей.
память любит подбросить кость, что зарыть никак
не удастся, сколько бы ни пытался.
мысли жмут и врастают в небо, как великан.
кажется, что когда-то мог бы...
но не вмешался.
я тянулся к свету, я бы мог его раздавать.
хотя помню: руку дающего видно только тому,
кто просит.
отчего тогда замирает сердце и голова
ничего не прощает,
зато мучает и растит вопросы?..
Превед, Володя
По поводу написанного: Не думаю, что стоит ставить в один ряд, тем самым усредняя, вещи несоизмеримые по чувству и со-чувствию. Жизнь не статистика всеж, да
Привет, Игорь.
Время само всё усредняет, даже на первый взгляд самое несоизмеримое. Оно, видимо, весьма и весьма профессиональный судья, цинично стирая в голове самые высокие и самые низкие оценки случившихся событий.
Да и потом, как может один человек понять другого в степени чувствительности и значимости чего-то пережитого конкретно одним из них - для одного это просто информация, пусть даже и очень понятная, для другого же - внутренне переживаемый эмоциональный удар, как позитивный так и негативный, кстати; рассуждать и спорить об этом как минимум нелепо - где она, та единая для всех линейка чувств и со-чувствий?..
А насчёт жизни-статистики… о, ещё какая статистика! прилежно выписываемая чередой зрительных образов, звуков, запахов, эмоциональных потрясений и т.д. на протяжении всей жизни на некое малехонькое плато под названием память, очисти это плато любым способом (что случается, увы, довольно часто) и вот ты уже как-будто и не жил вовсе…
Как-то так)
Рад тебе. Спасибо
Чтобы оставить комментарий необходимо авторизоваться
Тихо, тихо ползи, Улитка, по склону Фудзи, Вверх, до самых высот!
И человек пустился в тишину.
Однажды днем стол и кровать отчалили.
Он ухватился взглядом за жену,
Но вся жена разбрызгалась. В отчаяньи
Он выбросил последние слова,
Сухой балласт – «картофель…книги… летом…»
Они всплеснули, тонкий день сломав.
И человек кончается на этом.
Остались окна (женщина не в счет);
Остались двери; на Кавказе камни;
В России воздух; в Африке еще
Трава; в России веет лозняками.
Осталась четверть августа: она,
Как четверть месяца, - почти луна
По форме воздуха, по звуку ласки,
По контурам сиянья, по-кавказски.
И человек шутя переносил
Посмертные болезни кожи, имени
Жены. В земле, веселый, полный сил,
Залег и мяк – хоть на суглинок выменяй!
Однажды имя вышло по делам
Из уст жены; сад был разбавлен светом
И небом; веял; выли пуделя –
И все. И смерть кончается на этом.
Остались флейты (женщина не в счет);
Остались дудки, опусы Корана,
И ветер пел, что ночи подождет,
Что только ночь тяжелая желанна!
Осталась четверть августа: она,
Как четверть тона, - данная струна
По мягкости дыханья, поневоле,
По запаху прохладной канифоли.
1924
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.