я видел как рубят вишню под моим окном.
на моих руках умирал мой ребёнок.
лайнер с другом спешил к скале
под прямым углом.
в лесу на шею щенка примерял петлю
малолетний подонок.
я слышал берложий сквозьсонный всхрип
пристреленного в упор медведя.
и проклинающий пьяно-угарный крик
одуревшей матери своему дитя
за стеной у моих соседей.
память любит подбросить кость, что зарыть никак
не удастся, сколько бы ни пытался.
мысли жмут и врастают в небо, как великан.
кажется, что когда-то мог бы...
но не вмешался.
я тянулся к свету, я бы мог его раздавать.
хотя помню: руку дающего видно только тому,
кто просит.
отчего тогда замирает сердце и голова
ничего не прощает,
зато мучает и растит вопросы?..
Превед, Володя
По поводу написанного: Не думаю, что стоит ставить в один ряд, тем самым усредняя, вещи несоизмеримые по чувству и со-чувствию. Жизнь не статистика всеж, да
Привет, Игорь.
Время само всё усредняет, даже на первый взгляд самое несоизмеримое. Оно, видимо, весьма и весьма профессиональный судья, цинично стирая в голове самые высокие и самые низкие оценки случившихся событий.
Да и потом, как может один человек понять другого в степени чувствительности и значимости чего-то пережитого конкретно одним из них - для одного это просто информация, пусть даже и очень понятная, для другого же - внутренне переживаемый эмоциональный удар, как позитивный так и негативный, кстати; рассуждать и спорить об этом как минимум нелепо - где она, та единая для всех линейка чувств и со-чувствий?..
А насчёт жизни-статистики… о, ещё какая статистика! прилежно выписываемая чередой зрительных образов, звуков, запахов, эмоциональных потрясений и т.д. на протяжении всей жизни на некое малехонькое плато под названием память, очисти это плато любым способом (что случается, увы, довольно часто) и вот ты уже как-будто и не жил вовсе…
Как-то так)
Рад тебе. Спасибо
Чтобы оставить комментарий необходимо авторизоваться
Тихо, тихо ползи, Улитка, по склону Фудзи, Вверх, до самых высот!
Голова моя - темный фонарь с перебитыми стеклами,
С четырех сторон открытый враждебным ветрам.
По ночам я шатаюсь с распутными, пьяными Феклами,
По утрам я хожу к докторам.
Тарарам.
Я волдырь на сиденье прекрасной российской словесности,
Разрази меня гром на четыреста восемь частей!
Оголюсь и добьюсь скандалёзно-всемирной известности,
И усядусь, как нищий-слепец, на распутье путей.
Я люблю апельсины и все, что случайно рифмуется,
У меня темперамент макаки и нервы как сталь.
Пусть любой старомодник из зависти злится и дуется
И вопит: "Не поэзия - шваль!"
Врешь! Я прыщ на извечном сиденье поэзии,
Глянцевито-багровый, напевно-коралловый прыщ,
Прыщ с головкой белее несказанно-жженой магнезии,
И галантно-развязно-манерно-изломанный хлыщ.
Ах, словесные, тонкие-звонкие фокусы-покусы!
Заклюю, забрыкаю, за локоть себя укушу.
Кто не понял - невежда. К нечистому! Накося - выкуси.
Презираю толпу. Попишу? Попишу, попишу...
Попишу животом, и ноздрей, и ногами, и пятками,
Двухкопеечным мыслям придам сумасшедший размах,
Зарифмую все это для стиля яичными смятками
И пойду по панели, пойду на бесстыжих руках...
1909
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.