Человек несет в душе своей яркое пламя, но никто не хочет погреться около него; прохожие замечают лишь дымок, уходящий через трубу, и проходят своей дорогой
Писать в надежде, чтобы прочитали.
Бить кулаками в грудь, надеясь позовут.
Да я плевать хотел, так чтобы вы все знали,
Я в этой жизни просто-напросто лишь шут.
И я пою под реквием Шопена,
Пусть крутит кто-то пальцем у виска.
Расшатаный помост, немая сцена,
Улыбка до ушей, в глазах тоска.
Никем не понят и под свист оплеван.
Я тупо ржу, под осужденья взор.
А вы любовно гладите оковы,
Наивно наблюдая мой позор.
Я в этом мире, как дурак в психушке,
Смотрю на небо сквозь решётки плен.
Но лучше так, чем быть безвольной тушкой.
И хавать ложкой перегнивший тлен.
Какой тяжелый, темный бред!
Как эти выси мутно-лунны!
Касаться скрипки столько лет
И не узнать при свете струны!
Кому ж нас надо? Кто зажег
Два желтых лика, два унылых...
И вдруг почувствовал смычок,
Что кто-то взял и кто-то слил их.
"О, как давно! Сквозь эту тьму
Скажи одно, ты та ли, та ли?"
И струны ластились к нему,
Звеня, но, ластясь, трепетали.
"Не правда ль, больше никогда
Мы не расстанемся? довольно..."
И скрипка отвечала да,
Но сердцу скрипки было больно.
Смычок все понял, он затих,
А в скрипке эхо все держалось...
И было мукою для них,
Что людям музыкой казалось.
Но человек не погасил
До утра свеч... И струны пели...
Лишь солнце их нашло без сил
На черном бархате постели.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
