По-моему, мы растворяемся, детка, прости.
Под утро нас точно уже не найдут. Да какие врачи?!
Ты разве не видишь, что это устройство в груди
Уже две минуты как минимум просто молчит?
Ты думаешь, мы до сих пор остаёмся людьми
И не превращаемся в слёзы, цветы и золу,
Когда в одной пыльной строке помещается мир
И время свернулось, как кровь на бетонном полу?
Не плачь по алоэ, соседка, уверен, польёт.
Я знаю, вот так, по частям, тяжело уходить,
С фундамента сдвинется в сторону осени год,
И наши следы постепенно размоют дожди.
Никто по весне и не вспомнит о нас, и никто
Уже не увидит наш новый семейный портрет,
Где ты в старых джинсах и демисезонном пальто
Заснула, как реки под синей бронёй в январе.
По-моему, мы растворяемся, детка, давай
Мы сделаем это со вкусом и так, чтобы мигом,
Давай занесём наши тени в толковый словарь,
И новый рецепт растворения - в Красную книгу.
Я пил с Мандельштамом на Курской дуге.
Снаряды взрывались и мины.
Он кружку железную жал в кулаке
и плакал цветами Марины.
И к нам Пастернак по окопу скользя,
сказал, подползая на брюхе:
«О, кто тебя, поле, усеял тебя
седыми майорами в брюках?»
...Блиндаж освещался трофейной свечой,
и мы обнялися спросонок.
Пространство качалось и пахло мочой —
не знавшее люльки ребенок.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
