Дорога в завтра — блокпостами скалится.
И с каждым тяжким выдохом и вдохом
моей земли, обманутой страдалицы, —
уходит в прошлое прекрасная эпоха.
Весна. Война. Мы живы днём сегодняшним.
Так близко смерть ещё не подступала.
Калибры, точки "У" — хрен разберёшься ты,
когда потом выходишь из подвала.
И каждый взрыв — "Ой, мамочки!" и крестишься.
Валокордин. Заснуть бы, а не можешь.
От новостей и сводок чуть не тлеешь вся,
находишь лоскутки, кусочки кожи
и куклу шьёшь, зовёшь её Надеждою.
В цветочек платье, кружевной передник.
Она такая тёплая и нежная,
ей долго жить и умереть последней.
Слушай же, я обещаю и впредь
петь твое имя благое.
На ухо мне наступает медведь —
я подставляю другое.
Чу, колокольчик в ночи загремел.
Кто гоношит по грязи там?
Тянет безропотный русский размер
бричку с худым реквизитом.
Певчее горло дерет табачок.
В воздухе пахнет аптечкой.
Как увлечен суходрочкой сверчок
за крематорскою печкой!
А из трубы идиллический дым
(прямо на детский нагрудник).
«Этак и вправду умрешь молодым», —
вслух сокрушается путник.
Так себе песнь небольшим тиражом.
Жидкие аплодисменты.
Плеск подступающих к горлу с ножом
Яузы, Леты и Бренты.
Голос над степью, наплаканный всласть,
где они, пеший и конный?
Или выходит гримасами страсть
под баритон граммофонный?
1992
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
