Белый мой ангел, пропащий как тать,
К чёрному небу прилипший как скотч:
Ночь - значит птицы не могут летать,
Птицы не могут летать - значит ночь.
Солнце взойдёт, оглянись, смерти нет,
Свет неизбежен - сомнения прочь.
Ночь - значит будет кровавый рассвет.
Скоро закончится тьма - значит ночь
Это предвкусие наших побед,
Словно вода превращается в лёд.
Тьма - это миг, предвещающий свет -
Солнце взойдёт, наше солнце взойдёт.
Белый мой ангел пропащий уплыл
По небу - синему озеру - где,
Словно кораблики тени могил
Всё отражаются в чистой воде.
Вот со стороны ангела, я бы на Вас, Володя, ведро воды уронил. То дрон он, то тать.
Зато удалось расшевелить мои нейронные связи.
Мой Бог - грабитель и убийца,
Служу Я Марсу третий день.
И замполит здесь кровопийца -
Готов сожрать своих детей.
Да нет же) Ангел в стишке вовсе не тать. Он пропащий как тать. Это всё же не одно и то же. Это всё равно что человека, который попал как кур в ощип, назвать курицей ощипанной)
да, но это мешает.
никто не будет читать и анализировать. прочтут на одном духе... и будут искать вора. не поймут и... дальше пойдут
увы
Это да, спасибо Ник) Но к Дмитрию это не относится - он очень здорово всё воспринимает)
так я не про Дмитрия, я про себя )
Тема большая, я попробую высказаться на досуге. Нужно до компа добраться. Видимо, название будет - "Вот ты Антон "светлый", а пиво пьешь тёмное"(с)
Я человек грешный и невоцерковлённый, поэтому проповедовать могу лишь в общекультурном плане, хотя и здесь в меня можно бросить камень.
Считаю, что в поэзии хранится душа народа.
Цель поэзии - выводить человека к свету.
В этом смысле она ничем от религии не отличается.
Что касается опубликованного выше стихотворения, оно именно из стремящихся к свету. А раз так, то моральные требования к нему выше.
История (и мировая, и отечественная) знает неоднократные попытки перепахать культурное поле. Не взирая на то, что оно уже было засеяно и давало плоды.
Вот слово "ангел". Слово - большее, чем просто слово. Символ, сформировавшийся задолго до символизма. Символ входящий в русский культурный код. Предлагаю каждому мысленно произнести "ангел", а ещё лучше "ангел-хранитель" (в стихотворении именно о нём)и собрать возникающие ассоциации. Лично у меня возникает определённый ореол святости, который вольно или невольно разрушать не следует. Ангел-хранитель ближе всего к человеку, и существует очень большой соблазн наделить его человеческими чертами. И поступки вручить человеческие. Как будто у него своих нет. Так на "перепаханном поле" может родиться фраза "Ангелы бухали в саду". А что? Ближе к народу. Литература это вполне позволяет. Вопрос какая? Можно написать роман "Человек которого бросил Бог", но если в результате не окажется, что не Бог бросил человека, а человек - Бога, я лично не верю в величие такой литературы.
И мой призыв (знаю, что не в пустоту) - давайте не лишать ангела святости. Если он "белый", то не "пропащий". Пропащий лишь человек, но у него есть шанс. Не надо проводить параллели (прикрываясь словом "как") "как тать", "как скотч", "как дрон". Это может стать первым шагом к разрушению. Если мы, конечно, не хотим разрушения.
Наверное, о цели поэзии знает только сама поэзия, или не знает, свет, он тоже разный.
А вот такой ангел у Ф. Терентьева (один из них):
Ничего уже не надо,
есть копейки на трамвай,
небо кровью винограда
выворачивает рай
наизнанку и стращает,
но другому не бывать –
Гавриил меня прощает,
предлагает выпивать.
Он архангел, вместо крови
у него одеколон,
он нахмуривает брови,
вспоминая Вавилон.
Но сегодня он в ударе –
медицинский давит спирт,
покупает на базаре
для венка зеленый мирт,
уезжает на трамвае
на окраину Москвы,
слышит, музыка играет
из древесной синевы.
Ну, а там меня встречает
и бутылку достает,
наливает и прощает
и крылами не ведет.
Видишь ангела воочью,
иудейские глаза –
небеса советской ночью,
заводские небеса.
Мирт его благоухает,
как торговец говорил,
и народ его вдыхает –
выдыхает Гавриил.
Посажу его на даче, –
говорит с улыбкой он,
а трамвай несётся дальше
и сгорает Вавилон.
Наташа, спасибо. Классное
Фёдор, конечно, хорош!
В глухой деревне некому, родной,
читать стихи под тенью винограда,
но эта грусть – что аист надо мной,
что первомай в отсутствии парада –
бутылка водки, пачка сигарет,
дорога, свет и ангелы во след.
Спасибо, Дима. Со многим согласен, но есть несколько но. Дело в том что с ангелами у нашего культурного кода всё не так просто. В Православии ангелы никогда не являлись предметом поклонения, поскольку имели тварную природу. Более того, ангелы бывали и злыми, и грешными. Более того, , Люцифер и вся его свита - это тоже ангелы.
Ну а если говорить о светской стороне вопроса, то ангел - ангел мой - это просто обращение к любимой женщине. Впрочем даже необязательно к любимой.
Так что вряд ли я в своих стишках уж слишком святотатствую и разрушаю коды. Ну, во всяком случае, надеюсь на это)
И ещё. Пропащий, значит обречённый на гибель. В стишке о тьме, о ночи, о бессилии добра в данный промежуток времени, о могилах, которых так много, что они, с приходом света отражаются в небе - ангел и не может быть другим. Для ангела, если он светлый, нормально неравнодушие и самобичевание - пропащий как разбойник - из-за собственного бессилия в сопротивлении злу.
А ещё я тебе письмо с иллюстрациями выслал.
Смотреть лучше на большом экране.
Спасибо, Дима. Ещё не заходил на почту. Посмотрю обязательно)
Чтобы оставить комментарий необходимо авторизоваться
Тихо, тихо ползи, Улитка, по склону Фудзи, Вверх, до самых высот!
К дому по Бассейной, шестьдесят,
Подъезжает извозчик каждый день,
Чтоб везти комиссара в комиссариат -
Комиссару ходить лень.
Извозчик заснул, извозчик ждет,
И лошадь спит и жует,
И оба ждут, и оба спят:
Пора комиссару в комиссариат.
На подъезд выходит комиссар Зон,
К извозчику быстро подходит он,
Уже не молод, еще не стар,
На лице отвага, в глазах пожар -
Вот каков собой комиссар.
Он извозчика в бок и лошадь в бок
И сразу в пролетку скок.
Извозчик дернет возжей,
Лошадь дернет ногой,
Извозчик крикнет: "Ну!"
Лошадь поднимет ногу одну,
Поставит на земь опять,
Пролетка покатится вспять,
Извозчик щелкнет кнутом
И двинется в путь с трудом.
В пять часов извозчик едет домой,
Лошадь трусит усталой рысцой,
Сейчас он в чайной чаю попьет,
Лошадь сена пока пожует.
На дверях чайной - засов
И надпись: "Закрыто по случаю дров".
Извозчик вздохнул: "Ух, чертов стул!"
Почесал затылок и снова вздохнул.
Голодный извозчик едет домой,
Лошадь снова трусит усталой рысцой.
Наутро подъехал он в пасмурный день
К дому по Бассейной, шестьдесят,
Чтоб вести комиссара в комиссариат -
Комиссару ходить лень.
Извозчик уснул, извозчик ждет,
И лошадь спит и жует,
И оба ждут, и оба спят:
Пора комиссару в комиссариат.
На подъезд выходит комиссар Зон,
К извозчику быстро подходит он,
Извозчика в бок и лошадь в бок
И сразу в пролетку скок.
Но извозчик не дернул возжей,
Не дернула лошадь ногой.
Извозчик не крикнул: "Ну!"
Не подняла лошадь ногу одну,
Извозчик не щелкнул кнутом,
Не двинулись в путь с трудом.
Комиссар вскричал: "Что за черт!
Лошадь мертва, извозчик мертв!
Теперь пешком мне придется бежать,
На площадь Урицкого, пять".
Небесной дорогой голубой
Идет извозчик и лошадь ведет за собой.
Подходят они к райским дверям:
"Апостол Петр, отворите нам!"
Раздался голос святого Петра:
"А много вы сделали в жизни добра?"
- "Мы возили комиссара в комиссариат
Каждый день туда и назад,
Голодали мы тысячу триста пять дней,
Сжальтесь над лошадью бедной моей!
Хорошо и спокойно у вас в раю,
Впустите меня и лошадь мою!"
Апостол Петр отпер дверь,
На лошадь взглянул: "Ишь, тощий зверь!
Ну, так и быть, полезай!"
И вошли они в Божий рай.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.