Ходит-бродит, ничего не понимает
ни в политике, ни в бабах, ни в футболе.
Из хромого шкафа книги вынимает
и читает их по собственной же воле.
Курит, пьёт, марает белую бумагу
и любовь, насилу сдерживая ропот,
за углом подкарауля бедолагу,
снова ввинчивает в сердце мягкий штопор.
Он смеётся над подобьем прежней пытки,
треплет бедную, убогую по щёчке.
Жизнь несётся вскачь со скоростью улитки,
расставляя там и сям тире и точки
и другую пунктуацию, но чаще
и вернее попадаются пробелы.
И по ним, как по зарубкам в некой чаще,
он бредёт за жизнью в некие пределы.
И пробелы заполняются словами
из дырявого поэтина кармана.
И по ним он возвращается за вами -
выплывает, словно месяц из тумана.
Трехцветную память, как варежку, свяжем,
У проруби лет соберемся втроем.
Я вспомнил, что дома, в Елабуге, скажем,
Испытанный мне уготован прием.
Товарищ мой верил в стихи, как в примету,
В подкову, как всадник на полном скаку,
И ясно, что я непременно приеду,
Коль скоро не выбросил эту строку.
Мне выдан в дорогу пятак полустертый
В конце отпереть кольцевое метро,
И шесть падежей, из которых четвертый
На крестном листе распинает перо.
Товарищ мой выпьет с друзьями в зарплату,
Бездомным подпаском проспится в кустах,
Откуда весь день по дороге к закату
Трехцветные флаги бегут на шестах.
Мы странно дружили, мы виделись редко,
Пройдя Зодиак под конвоем Стрельца,
В ту пору, когда радиальная ветка
Меня навсегда уносила с кольца.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
