Ты не летаешь. Давно бескрыл.
Всё помогаешь, ворчишь: «Так надо».
Небо, пробитое звездопадом,
не заживает. Большой игры
не получилось, и не сбылись
сотни желаний и даже планов -
стать самым сильным, надёжным, главным,
нужным кому-то. В архив былин
ляжет история о тебе,
странном, не помнящем зла, насмешек -
«Он же убогий!», «Да он помешан
на всепрощении...»
На разбег
время давалось - беги, взлетай!
Что тебе люди, щенки, котята?
Небо качает своих, крылатых,
в мягких ладонях. Поможешь так,
сверху. А здесь на земле - возня,
после работы взлетать труднее,
ноги от долгой ходьбы немеют,
но лучше слышно "спаси меня"...
Трапеза. Вечер. Глаза в глаза.
Кто-то предаст, кто-то усомнится…
Аз есмь любовь - и светлеют лица.
Аз есмь любовь - и нельзя назад.
Симонов и Сельвинский стоят, обнявшись,
смотрят на снег и на танковую колею.
– Костя, скажите, кто это бьет по нашим?
– Те, кого не добили, по нашим бьют.
Странная фотокамера у военкора,
вместо блокнота сжимает рука планшет.
– Мы в сорок третьем освободили город?
– Видите ли, Илья, выходит, что нет.
Ров Мариуполя с мирными — словно под Керчью.
И над Донбассом ночью светло как днем.
– Чем тут ответить, Илья, кроме строя речи?
– Огнем, — повторяет Сельвинский. —
Только огнем.
2022
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
