десять тысяч шагов от дивана до чувства усталости
пустота убежит не доест забродившие сладости
тишина надоест как всегда тридцать первого августа
я не заговорю даже если ты вышлешь: «пожалуйста»
и пока ты везешь на колесиках в торбе старушечьей
неподъемную тьму кто-то светится слушает учится
я за ними бегу побросав всё своё непрекрасное
если встретишь меня мы уже ничего не отпразднуем
если встретишь меня не узнай и останься задумчивым
я попала туда где одной быть честнее и лучше нам
от житейского вздора умывшись к дивану приклеившись
попытаться уснуть ни с какими часами не сверившись
Еще скрежещет старый мир,
И мать еще о сыне плачет,
И обносившийся жуир
Еще последний смокинг прячет,
А уж над сетью невских вод,
Где тишь – ни шелеста, ни стука –
Всесветным заревом встает
Всепомрачающая скука.
Кривит зевотою уста
Трибуна, мечущего громы,
В извивах зыбкого хвоста
Струится сплетнею знакомой,
Пестрит мазками за окном,
Где мир, и Врангель, и Антанта,
И стынет масляным пятном
На бледном лике спекулянта.
Сегодня то же, что вчера,
И Невский тот же, что Ямская,
И на коне, взамен Петра,
Сидит чудовище, зевая.
А если поступью ночной
Идет прохожий торопливо,
В ограде Спаса на Сенной
Увидит он осьмое диво:
Там, к самой паперти оттерт
Волной космического духа,
Простонародный русский черт
Скулит, почесывая ухо.
1920
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
