У одной из поэтесс
Жил смышлёный пекинес.
Тявкал ямбом и хореем,
Чтоб вела гулять скорее,
И стихи, послушно, слушал,
Если плотно он покушал.
Если ж голоден бывал,
То тетрадь на клапти рвал.
Не терпел худой эпитет,
Ел потом без аппетита,
И метафор не терпел,
Зло косясь, в углу сопел.
- Заумь это! - он рычал,
Простоту он привечал!
И поэму не дослушав,
Опускал безвольно уши,
Обнажив кривой оскал
На пол слове засыпал.
Мы живем, под собою не чуя страны,
Наши речи за десять шагов не слышны,
А где хватит на полразговорца,
Там припомнят кремлевского горца.
Его толстые пальцы, как черви, жирны,
И слова, как пудовые гири, верны,
Тараканьи смеются глазища
И сияют его голенища.
А вокруг него сброд тонкошеих вождей,
Он играет услугами полулюдей.
Кто свистит, кто мяучит, кто хнычет,
Он один лишь бабачит и тычет.
Как подкову, дарит за указом указ —
Кому в пах, кому в лоб, кому в бровь, кому в глаз.
Что ни казнь у него — то малина
И широкая грудь осетина.
Ноябрь 1933
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
