Художникам надо быть поскромнее и понимать, что они лишь зеркало... И фразы, которые через них идут — они очень часто идут откуда-то свыше, а не из них самих
Незрячие играют и поют.
В их жизни звук – отрада и уют.
Что знаем мы, с рожденья визуалы,
Счастливцы, баловни дарёного фристайла,
О мире тьмы за оболочкой глаз?
Но для кого-то свет давно погас
А может, и не начинался даже.
Мир громкий, ароматный, но из сажи,
Земля всегда безвидна и пуста.
Нет белого манящего листа,
А книжная вселенная меж прочих
Растёт из точки, и созвездья точек –
Их верный космос, пальцами объят.
И музыка – спасение ребят –
Ведёт сквозь темноту, держа за руку,
Используя как камертон ладонь.
С азартом извлекаемые звуки,
Добытые, как древними огонь,
При трении о клавиши и струны, –
Их смальта, акварель, их отклик шумный
На всё, чем сердце дышит и живёт.
Как счастлив пение производящий рот,
И резонаторы – гудящие турбины –
Стараются, чтоб фраза вышла длинной
И звонкой, как желанный идеал,
Летела, пела, наполняла зал…
А здесь жил Мельц. Душа, как говорят...
Все было с ним до армии в порядке.
Но, сняв противоатомный наряд,
он обнаружил, что потеют пятки.
Он тут же перевел себя в разряд
больных, неприкасаемых. И взгляд
его померк. Он вписывал в тетрадки
свои за препаратом препарат.
Тетрадки громоздились.
В темноте
он бешено метался по аптекам.
Лекарства находились, но не те.
Он льстил и переплачивал по чекам,
глотал и тут же слушал в животе.
Отчаивался. В этой суете
он был, казалось, прежним человеком.
И наконец он подошел к черте
последней, как мне думалось.
Но тут
плюгавая соседка по квартире,
по виду настоящий лилипут,
взяла его за главный атрибут,
еще реальный в сумеречном мире.
Он всунул свою голову в хомут,
и вот, не зная в собственном сортире
спокойствия, он подал в институт.
Нет, он не ожил. Кто-то за него
науку грыз. И не преобразился.
Он просто погрузился в естество
и выволок того, кто мне грозился
заняться плазмой, с криком «каково!?»
Но вскоре, в довершение всего,
он крепко и надолго заразился.
И кончилось минутное родство
с мальчишкой. Может, к лучшему.
Он вновь
болтается по клиникам без толка.
Когда сестра выкачивает кровь
из вены, он приходит ненадолго
в себя – того, что с пятками. И бровь
он морщит, словно колется иголка,
способный только вымолвить, что "волка
питают ноги", услыхав: «Любовь».
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
