На подножку автобуса впрыгни, резиновый мяч,
этих женщин не двигай, - авоськи – и в клипсах – авоськи…
Если хочешь стянуть разрекламленный «марочный» клатч,
просирень им, толпой обездвиженным (значит, без воска) –
про сирень и про флоксы (мимозы вещуют беду),
эти женщины – сыты, не нужно им портить диеты…
Сделай вид, что уже предвкушаешь морщин наготу –
и они отзовутся отдачей, сродни пистолетной…
Клатч в кармане, палач. Кодекс вора нарушен, хотя
не украсть, чего нет, - ухмыльнёшься, беспечный Джакомо.
И пока молодая зовёт тебя хрипло в за(т)акт,
эти женщины душат салфетки и давятся ромом.
Они завтра войдут в пешеходчества древний союз,
заведут пуделей, чтоб наматывать кудри на пальцы…
Ты врываешься в «поле» - окучивать осени грусть,
улыбаться, пока ещё можешь без дыр улыбаться.
Но подножка всё выше, шофёр всё быстрей, розы шляп
почему-то волнуют – ну что ж ты, расчетливый витязь…
И когда-то не воск – оцингованный цинковый кляп
сдавит горло, когда дама встанет и скажет: «садитесь».
Не надо ничего,
оставьте стол и дом
и осенью, того,
рябину за окном.
Не надо ни хрена —
рябину у окна
оставьте, ну и на
столе стакан вина.
Не надо ни хера,
помимо сигарет,
и чтоб включал с утра
Вертинского сосед.
Пускай о розах, бля,
он мямлит из стены —
я прост, как три рубля,
вы лучше, вы сложны.
Но право, стол и дом,
рябину, боль в плече,
и память о былом,
и вообще, вобще.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
