не бывает похмелья, бывает нехватка воды
и нехватка тебя, и нехватка во мне обертонов
прогоревшие звезды, удары коленом под дых
и в прокуренных легких какая-то леность и томность
пересчет преступлений, подсчеты бес/смертных грехов
я впадаю в тебя, как впадала вчера в эйфорию
я не буду хорошей и точно не буду плохой,
я останусь ребенком, которым меня сотворили
не бывает болезней, бывает зацикленность снов,
завихренья на почве любви или схожих волнений
я могу рассказать обо всем очень грамотно, но
непечатные фразы, всю ночь прорастая во мне, не
объяснят окружающим вечности и пустоты,
что рождается, стоит к руке прикоснуться рукою
я мечтаю сломаться, оглохнуть, забыться, простыть,
переспать, пережить или выдумать что-то другое
не бывает стихов, но бывают мечты и слова
и моя голова, вне которой они расплодились
и я в тысячный раз прокричу, что была не права,
если в этом осталась какая-то необходимость
и я в тысячный раз попрошу приобнять перед сном
и простить все, что будет не сказано вовремя. возле
твоих губ я отчетливо вижу и знаю одно –
не бывает удушья, бывает исчезнувший воздух
Плывет в тоске необьяснимой
среди кирпичного надсада
ночной кораблик негасимый
из Александровского сада,
ночной фонарик нелюдимый,
на розу желтую похожий,
над головой своих любимых,
у ног прохожих.
Плывет в тоске необьяснимой
пчелиный хор сомнамбул, пьяниц.
В ночной столице фотоснимок
печально сделал иностранец,
и выезжает на Ордынку
такси с больными седоками,
и мертвецы стоят в обнимку
с особняками.
Плывет в тоске необьяснимой
певец печальный по столице,
стоит у лавки керосинной
печальный дворник круглолицый,
спешит по улице невзрачной
любовник старый и красивый.
Полночный поезд новобрачный
плывет в тоске необьяснимой.
Плывет во мгле замоскворецкой,
пловец в несчастие случайный,
блуждает выговор еврейский
на желтой лестнице печальной,
и от любви до невеселья
под Новый год, под воскресенье,
плывет красотка записная,
своей тоски не обьясняя.
Плывет в глазах холодный вечер,
дрожат снежинки на вагоне,
морозный ветер, бледный ветер
обтянет красные ладони,
и льется мед огней вечерних
и пахнет сладкою халвою,
ночной пирог несет сочельник
над головою.
Твой Новый год по темно-синей
волне средь моря городского
плывет в тоске необьяснимой,
как будто жизнь начнется снова,
как будто будет свет и слава,
удачный день и вдоволь хлеба,
как будто жизнь качнется вправо,
качнувшись влево.
28 декабря 1961
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.