«Ты ку-да, ку-да, ку-да?» - спросят ходики.
Что ж ты делаешь со мной, милый-родненький?
Нелюбовь горчит полынью некошеной,
Топит, губит полыньёй запорошенной.
Привороты, ласки – блёклое кружево.
Средство, сказывают, есть… Вдруг не струшу я?
На Купалу колдовские соцветия
Распускаются в ночи раз в столетие.
Скрипнет дверь, шмыгнёт мышА. В тьму кромешную
Не ходи, дурёха, ну его к лешему!
Что с того, что радость – гостьюшка редкая?
Хоть бы звёздочка на небе монеткою!
Подменили словно лес за околицей:
За подол хватает, сучьями колется…
Как стена вдоль стёжки хоженой выросла…
Огнецвет Перунов, явь ты иль вымысел?
Кто-то ухает, скрежещет и топает,
Пробирается соседними тропами…
Из кустов поодаль конское ржание.
Охну: «Страсть какая! Знать бы заранее!»
Заблестело что-то ало-искристое.
Помогите, все святые, мне выстоять!
Не карай меня ты, ночь заповедная:
Любый нужен мне, не клады заветные.
Только ткнулось в ноги что-то лохматое.
На мгновенье обратилась я в статую…
А потом стремглав назад, да всё с визгами,
Пропади к чертям весь лес вместе с искрами!
И хохочет вслед, и лает, и хрюкает…
С двух сторон глазищи страшные углями…
То ли корни, то ли змеи под пятками…
Не пойду сюда по ягоду сладкую!
Выйду замуж хоть за первого встречного,
Пусть косой-кривой и взять с него нечего!
Нарожаю пацанят и девчоночек…
Ночкой нынешней я крепко учёная.
Глядя в зеркало лишь, вспомню украдкою:
Отчего моя коса с белой прядкою…
Потягалась я с нечистою силою,
Да, молитвочки, видать, не хватило мне…
Серый коршун планировал к лесу.
Моросило, хлебам не во зло.
Не везло в этот раз Ахиллесу,
Совершенно ему не везло,
И копье, как свихнувшийся дятел,
Избегало искомых пустот.
То ли силу былую утратил,
То ли Гектор попался не тот.
Не везло Ахиллесу – и точка.
Черной радуги мокли столпы.
И Терсит, эта винная бочка,
Ухмылялся ему из толпы.
Тишина над судами летела,
Размывала печаль берега.
Все вернее усталого тела
Достигали удары врага.
Как по липкому прелому тесту
Расползались удары меча.
Эта битва текла не по тексту,
Вдохновенный гекзаметр топча.
И печаль переполнила меру,
И по грудь клокотала тоска.
Агамемнон молился Гомеру,
Илиаде молились войска.
Я растягивать притчу не стану,
Исходя вдохновенной слюной.
В это утро к ахейскому стану
Вдохновенье стояло стеной.
Все едино – ни Спарты, ни Трои,
Раскололи кифару и плуг.
Мы одни среди пролитой крови,
Мы одни – посмотрите вокруг.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
