Я забыла совсем, что когда-то умела любить,
Только образ любви неизменным остался в памяти.
Я забыла совсем, что такое – любовь хоронить.
Это чувство утраты вы может знаете.
Я понять не могу тех людей, что в любви признаются мне,
Не могу осознать всю их боль, когда им отказано…
Я теряю друзей, и тогда меня совесть преследует,
Но я лишь отгоняю её, потому что и так наказана.
Человек адаптируется к внешней среде и к её изменениям,
И, когда потеряет вторую конечность, то управляется первой.
Люди мало знают об этом, вопреки их мнениям.
А я, лишившись сердца, стала стервой
Бездушной, черствой, может быть слегка циничной,
Добавлю, как всегда: «Какая есть! И всё фигня!»
За это ведь и любят… ну, за непривычность,
За то, что невозможно всё понять.
Загадка, тайна, глупость – как хотите
Вы назовите истинную мою сущность.
Вы говорите «нет»? И комплименты? Боже прекратите!
Ведь вы узнаете ещё мою бездушность.
Москва бодала местом Лобным,
играючи, не насовсем,
с учётом точным и подробным
педагогических систем.
Москва кормила до отвала
по пионерским лагерям,
с опекою не приставала,
и слово трудное ге-рон-
то-кратия — не знали, зрели,
росли, валяли дурака.
Пройдёшься по сентябрьской прели -
глядишь, придумалась строка.
Непроизвольно, так, от сердца.
Но мир сердечный замутнён
на сутки даденного ксерокса
прикосновением времён.
Опережая на три года
всех неформалов ВКШ,
одну трагедию народа
постигла юная душа.
А нынче что же — руки в брюки,
гуляю, блин, по сентябрю,
ловлю пронзительные звуки
и мысленно благодарю.
1988
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
