нет, не осталось ничего взамен
безумству от ума и нервов,
когда еще бывал вторым из первых
а первым из вторых быть не сумел.
все исчезает будто по слогам.
как слово обрывая суффикс,
дом исчезает из предела улиц
и ты уходишь, отведя ногам
скупую роль. Ни адреса, ни жертв.
я проезжаю мимо, постаревший, алчный.
закрытые глаза, теперь, - не плачут,
и кровь не протекает на манжет.
все отрезвело, друг, так бой струны
не перекрикивает голос ветра.
и все что остается - память, верно,
я уезжаю из твоей страны.
пусть находиться велено одной,
поверь, твой друг не предан и не брошен.
и в пропасть между будущим и прошлым
протягивает стертую ладонь.
ищи и помни - время не судья
для отреченных. Не бывает правил
у любящих тебя. Так грешник равен
распятому на стрелках бытия
* * *
достаточно совершить подвиг, или крепко напиться,
чтобы один раз и навсегда, чтоб ничего не прощелкать.
когда-нибудь я сниму кино про твою жизнь советской львицы -
«термометр 4», или «миллионер из хрощовки»,
после расставания ты будешь меня долго таскать и тискать,
выкуришь четыре сигареты подряд, пойдешь спать, а я,
последний робинзон на острове необитаемого диско,
сорвусь один на афтер-апатию.
после десяти выстрелов все станет беспредельно ясно
любовь – вдова ума, просроченный продукт коммерции.
расчувствоваться страшно, мурашки на коже превращаются в язвы,
и остается один шанс посметь, или осмелиться
идти, как дождь, последствиями трепета и тренья,
стираясь мелом о холодное сукно.
в такие ночи перед смертью ты невольно засекала время
глядя на окно
* * *
буквы забиты в дерево речи,
обедом
...обид
.....вскормлен.
чувствуешь, это безмолвие встречи
корни
....пускает
........в горле.
ночи прощальнее станут вскоре,
скоро
....и днем
........с огнем,
точно в угаре былого горя
спины
...свои
....согнём.
космос волос, трикотажные нервы,
бьется
...сверчком
.....висок.
Без устали вокруг больницы
Бежит кирпичная стена.
Худая скомканная птица
Кружит под небом дотемна.
За изгородью полотняной
Белья, завесившего двор,
Плутает женский гомон странный,
Струится легкий разговор.
Под плеск невнятицы беспечной
В недостопамятные дни
Я ощутил толчок сердечный,
Толчку подземному сродни.
Потом я сделался поэтом,
Проточным голосом - потом,
Сойдясь московским ранним летом
С бесцельным беличьим трудом.
Возьмите все, но мне оставьте
Спокойный ум, притихший дом,
Фонарный контур на асфальте
Да сизый тополь под окном.
В конце концов, не для того ли
Мы знаем творческую власть,
Чтобы хлебнуть добра и боли -
Отгоревать и не проклясть!
1973
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
