И легкость бытия невыносима
и тень небытия гнетет,
так сердцу не хватает керосина,
как жизни жить не достает.
Из ночи зрак так пристален и смутен,
а свет дневной железом по стеклу
ползет корячась раком душных будней
ни к городу довлея, ни к селу.
Теряя нить своих повествований
я нахожу беспечных Ариадн
которые все Мани не за money
меня в себя пускают наугад
похохотать вослед. Томов титаны
на икс ссылают неродную речь,
ломая строй домов частушкой странной
про щуку, дурака и суку-печь.
Не оставляя след на парапете
тихонько выхожу в портал окна
никто, как-будто, это не заметил,
что лучше я летаю после сна.
Внизу, ускоренный моим полетом,
вращается волчком корявый шар
и тянет из низин тяжелым потом
мешающим лететь, бежать, дышать..
я падаю так предопределенно,
как яблоко Ньютону на калган,
такой наивный и такой зеленый,
пустыни Оптиной оптический обман.
Уже лежу, насытившись асфальтом
со смрадным вкусом крови и мечты
и сердце мне в аорту тычет пальцем
туда, где много лет назад стояла ты.
И тень твоя опять невыносима,
и что могло, но не сбылось- гнетет.
Вновь сердцу не хватило керосина
в последний беспосадочный полет.
/Сэм/19:07 24.05.2010
