И вечер на тебя немного укорочен,
И ложу египтян завидует Прокруст,
И колотушкой лба сияет околотчий,
О косяки дворцов раздаривая хруст.
Не слышен ход небес, веление царёво -
Принцессу не будить на месяц Рамадан,
Пока безумный март Алисою зарёван,
И розы февраля царапают майдан.
И рвётся из цепей тоска цепных реакций
Ядреным ноябрём с Авророю в капкан.
Заря ещё красна с пальбою пререкаться,
Когда на Ильича картавится Каплан.
Задушенный Кавказ умоется снегами,
Остапу надоест промышленный Провал.
И, если я не прав, возьми в ладонь не камень,
А вычурный наган и ущеми в правах.
Восходит за Урал тачанка-колесница
Зевесу передать гражданскую игру.
Но Амазонка спит, покой ей только снится –
В пожаре нелюбви пережигает грудь.
И вечер на тебя немного укорочен,
И ленточки твои заплетены в «Максим».
Встречай и напиши о стрёкоте сорочьем,
Ресницами в крови на карту занеси…
Что-нибудь о тюрьме и разлуке,
Со слезою и пеной у рта.
Кострома ли, Великие Луки -
Но в застолье в чести Воркута.
Это песни о том, как по справке
Сын седым воротился домой.
Пил у Нинки и плакал у Клавки -
Ах ты, Господи Боже ты мой!
Наша станция, как на ладони.
Шепелявит свое водосток.
О разлуке поют на перроне.
Хулиганов везут на восток.
День-деньской колесят по отчизне
Люди, хлеб, стратегический груз.
Что-нибудь о загубленной жизни -
У меня невзыскательный вкус.
Выйди осенью в чистое поле,
Ветром родины лоб остуди.
Жаркой розой глоток алкоголя
Разворачивается в груди.
Кружит ночь из семейства вороньих.
Расстояния свищут в кулак.
Для отечества нет посторонних,
Нет, и все тут - и дышится так,
Будто пасмурным утром проснулся -
Загремели, баланду внесли, -
От дурацких надежд отмахнулся,
И в исподнем ведут, а вдали -
Пруд, покрытый гусиною кожей,
Семафор через силу горит,
Сеет дождь, и небритый прохожий
Сам с собой на ходу говорит.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
