БУЛЫЖНИК
В траве у ручья лежал булыжник. Не очень большой, но и не маленький: величиной примерно с две картофелины. Он лежал здесь много лет, может быть, даже сто – он не помнил. А сегодня вдруг сказал:
- Надоело всё!
- Что, что надоело? – спросил Ручеёк и побежал дальше.
- Да жизнь такая надоела!
- Это какая ТАКАЯ? Какая ТАКАЯ? – застрекотала Сорока. Вот ведь птица! Уже тут как тут! Как же: вдруг без неё что-нибудь интересное произойдёт. Везде свой клюв сунуть надо. - Какая ТАКАЯ жизнь?
- А - НИКАКАЯ! Пользы от меня НИКАКОЙ! Вред один.
- Ну ты, Камень, даёшь! – это сказал вылезший из-под земли Дождевой Червь. – Какой от тебя вред, ты ж червяков не клюёшь!
При этих словах Сорока угрожающе глянула на него, и Червь поспешно залез назад в землю.
А Булыжник продолжал печалиться;
- Вон подо мной даже цветы не растут…
- Да ничего, - смущённо закачали головками Колокольчики, - нам и так места хватает.
- Вот если б меня взял с собой какой-нибудь писатель…
- Нужен ты ему! – опять высунулся Дождевой Червь.
- …писатель, продолжал Булыжник, не обращая внимания на червяка, потому, что тот снова спрятался, - он бы писал и прижимал мною рукописи, чтобы они не разлетались на ветру.
- Ты, Камень, - серый! – голос червяка прозвучал откуда-то из-под булыжника.
- Ну – серый. Я же не изумруд, чтобы зеленым быть.
- Серый – потому что дремучий! Писатели сейчас на компьютерах свои тексты набирают. Там ничего не разлетится.
- Цыц! – потеряла терпение Сорока и червяк исчез.
- Ленивый ты! Под леж-ж-жачий камень вода не течёт, – это прожужжала Пчёлка. Прожужжала и полетела дальше. Ей было некогда болтать - она собирала нектар.
А Булыжник остался на месте, думать, как жить дальше.
- «Под лежачий камень, под лежачий камень»! – завозмущалась Сорока. – Хорошо – мы умеем летать. А вот он – нет. НЕ ДАНО ему!
- Я придумал!!! Я стану лежать в ручейке. Все, кто не сможет перепрыгнуть его сразу, сначала будут становиться на меня, а потом на другую сторону ручья, - обрадовано сообщил Булыжник.
- Если под лежачий камень вода не течет, я буду обтекать тебя с боков. Здорово! – как всегда на ходу прокричал Ручеек.
- А ты щекотки не боишься? - Сорока была тут как тут.
- Хватит стрекотать! Позови лучше Василия, он поможет мне перемеситься.
- Кто?! Васька-то?!! Да этот кот воды ещё больше чем огня боится! Близко не подойдет.
За нектаром вновь прилетела Пчёлка и деловито предложила:
- Пож-ж-жалуй Дж-ж-жека позовите. Он – ньюфаундленд. Эту породу собак ещё водолазами называют. Он воду любит. Он сильный. Он - не то, что Булыжник, наверное, дом с места сдвинуть может! Смотрите, он сам сюда идёт.
Большой пёс Джек шёл к ручью. Он хотел пить и купаться. Сам даже не знал, чего ему больше хочется – купаться или пить.
- Джек! Джек! – Сорока выскочила прямо перед его носом. – Перетащи камушек в ручеёчек.
- Пож-ж-жалуйста! – добавила Пчёлка.
- Запросто! – Джек одним сильным движением толкнул булыжник на середину ручья и, виляя хвостом, радостно захлопал лапами по воде. Он вообще был очень доброжелательный пёс. Такой доброжелательный, что сначала обрадовался, а потом спросил:
- А зачем?
- А затем, - послышался распевный голос кота, - что я теперь могу прыгать туда-сюда, и лапы будут сухи- и-е! Вот так: Р-раз! – Васька прыгнул сначала на камень, а потом на траву. – И ещё: р-раз! – он повторил то же самое, только в обратном направлении.
Булыжник был счастлив. Сегодня он пригодился коту, завтра другим, кто боится намочить ноги и простудиться в студеной воде. А потом… потом кто-нибудь принесёт дощечку, получится мостик, а он –Булыжник, станет главным держателем этой дощечки… Он мечтал, а Сорока в это время разносила по всей округе: он не ЛЕЖАЧИЙ камень, он НАСТУПАЧИЙ камень! И не ленивый вовсе – он ДУМАЕТ!
Еще далёко мне до патриарха,
Еще на мне полупочтенный возраст,
Еще меня ругают за глаза
На языке трамвайных перебранок,
В котором нет ни смысла, ни аза:
Такой-сякой! Ну что ж, я извиняюсь,
Но в глубине ничуть не изменяюсь.
Когда подумаешь, чем связан с миром,
То сам себе не веришь: ерунда!
Полночный ключик от чужой квартиры,
Да гривенник серебряный в кармане,
Да целлулоид фильмы воровской.
Я как щенок кидаюсь к телефону
На каждый истерический звонок.
В нем слышно польское: "дзенкую, пане",
Иногородний ласковый упрек
Иль неисполненное обещанье.
Все думаешь, к чему бы приохотиться
Посереди хлопушек и шутих, -
Перекипишь, а там, гляди, останется
Одна сумятица и безработица:
Пожалуйста, прикуривай у них!
То усмехнусь, то робко приосанюсь
И с белорукой тростью выхожу;
Я слушаю сонаты в переулках,
У всех ларьков облизываю губы,
Листаю книги в глыбких подворотнях --
И не живу, и все-таки живу.
Я к воробьям пойду и к репортерам,
Я к уличным фотографам пойду,-
И в пять минут - лопаткой из ведерка -
Я получу свое изображенье
Под конусом лиловой шах-горы.
А иногда пущусь на побегушки
В распаренные душные подвалы,
Где чистые и честные китайцы
Хватают палочками шарики из теста,
Играют в узкие нарезанные карты
И водку пьют, как ласточки с Ян-дзы.
Люблю разъезды скворчащих трамваев,
И астраханскую икру асфальта,
Накрытую соломенной рогожей,
Напоминающей корзинку асти,
И страусовы перья арматуры
В начале стройки ленинских домов.
Вхожу в вертепы чудные музеев,
Где пучатся кащеевы Рембрандты,
Достигнув блеска кордованской кожи,
Дивлюсь рогатым митрам Тициана
И Тинторетто пестрому дивлюсь
За тысячу крикливых попугаев.
И до чего хочу я разыграться,
Разговориться, выговорить правду,
Послать хандру к туману, к бесу, к ляду,
Взять за руку кого-нибудь: будь ласков,
Сказать ему: нам по пути с тобой.
Май - 19 сентября 1931
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
