Вечер. Собираюсь ложиться спать. Задёргивая шторы, замечаю, что у бабы Вали горит свет. Странно. Обычно в это время она десятый сон видит. Может что-то случилось? Звоню.
- Баба Валя, у Вас всё нормально?
-От ты, миссис Марпл…
-Свет увидела во всех окнах. Так что?
-Да и стыдно сказать, какая беда у меня,- упавшим голосом говорит баба Валя, - ты б пришла, если не спишь.
На пижаму накидываю пальто, и к ней. В доме лёгкий беспорядок. Видно, что что-то долго и методично искали.
-Боже! Вас ограбили?
-Ан, нет, доча…Что тут красть. У меня беда похуже. Я ,по-видимому, зубы свои проглотила.
Меня начинает разбирать смех.
-Как так?
-Как, как.. да вот так… Картоплю ела , наверно, с ней и глыгнула. У меня мост из четырех коронок давно шатался, так я его на прошлой неделе сама отковыряла. Думала, как пенсию получу, пойду ко врачу. А позавчерась с другой стороны всё развалилось. Чем жевать то? Вот я этот мосток назад и приладила. Вечером картошечкой поужинала, компотику попила. А потом - кино глядеть, и чувствую- что-то не то. Глядь - а во рту пусто. Думала - запамятовала, может где валяются зубки мои. Перерыла всё. Ан нет. Фигу. Всёткить сожрала я их.
Во время бабы Валиного рассказа я с трудом удерживаюсь от смеха. И глядя на её расстроенное лицо, пытаюсь успокоить:
-Ничего страшного. Выйдут ваши зубы естественным путём.
-А если встрянуть где? Зацепятся за чего-нибудь, и всё, капец мне. Может скорую вызвать?
-Да не поедут они по такому случаю. А что если Вы их сами со рта достали и забыли?
-Ох, я уже сама не знаю, на каком я свете. Это ж надо такую ересь сотворить! Ладно бы, ещё зубы простые были, а тут…
- В смысле – простые?- недоумеваю я.
-От непонятливая! Золотые те коронки были. Представляешь, какие убытки у меня?
Всё. Я больше не могу сдерживаться. Присела на пол и умираю от смеха, смеюсь до колик в животе .
Баба Валя обижено:
- И что ты, дурная, гогочешь? Я их лет тридцать назад из царского червонца делала, знаешь по какому блату!!! А ты ржешь как лошадь. Да, ну, тебя…
У меня слёзы из глаз. Остановиться не могу. Баба Валя тоже начинает улыбаться.
- От , что ты за человек такой, вечно найдёшь повод зубы посушить!
- Не баб Валь, это Вы свои просушивали, проветривали…и…и..
Начинаю заикаться от смеха. Баба Валя взрывается следом за мной. Теперь катаемся по полу обе.
Через некоторое время в открытых дверях появляется ещё одна соседка. Недоуменно смотрит на нас.
- А что тут творится? Все нараспашку, шум, гам! Что случилось то?
Вопрос бесполезный. Мы, взглянув друг на друга, опять начинаем хохотать.
- А может клизму? – вытирая слёзы, говорит баба Валя.
- Ага, из поливочного шланга.
Немного успокоившись, говорю:
- Походите дня два на горшок. Если ничего не найдёте, завезу на рентген.
Прошло два дня. Баба Валя так ничего не нашла.
-Ты, детка, завези меня в больницу. Пусть живот просветят. И куда они там завалились?
В приёмном отделении медсестра и милиционер.
-Что у вас?
-Нам рентген нужен. Женщина зубы проглотила.
Медсестра, сдерживая улыбку:
- Ожидайте.
Через минут десять спускается врач.
-Идёмте.
Меня за ней в отделение не пускают. Сижу, жду. Через полчаса появляется грустная баба Валя.
-Что?- встревожено вскакиваю.
-Что, что… Нету ничего… Может я плохо смотрела,- задумчиво произносит она,- или растворились они во мне?
Я опять начинаю улыбаться.
-Поехали?
-Поехали.
P.S.Бабы Валины зубы так и не нашлись.
Но она не теряет надежду. Каждую весну, перекапывая огород в том месте, где выливалось содержимое горшка, она тщательно перещупывает каждый комочек земли. А вдруг… Жалко ведь царский червонец.
Говори. Что ты хочешь сказать? Не о том ли, как шла
Городскою рекою баржа по закатному следу,
Как две трети июня, до двадцать второго числа,
Встав на цыпочки, лето старательно тянется к свету,
Как дыхание липы сквозит в духоте площадей,
Как со всех четырех сторон света гремело в июле?
А что речи нужна позарез подоплека идей
И нешуточный повод - так это тебя обманули.
II
Слышишь: гнилью арбузной пахнул овощной магазин,
За углом в подворотне грохочет порожняя тара,
Ветерок из предместий донес перекличку дрезин,
И архивной листвою покрылся асфальт тротуара.
Урони кубик Рубика наземь, не стоит труда,
Все расчеты насмарку, поешь на дожде винограда,
Сидя в тихом дворе, и воочью увидишь тогда,
Что приходит на память в горах и расщелинах ада.
III
И иди, куда шел. Но, как в бытность твою по ночам,
И особенно в дождь, будет голою веткой упрямо,
Осязая оконные стекла, программный анчар
Трогать раму, что мыла в согласии с азбукой мама.
И хоть уровень школьных познаний моих невысок,
Вижу как наяву: сверху вниз сквозь отверстие в колбе
С приснопамятным шелестом сыпался мелкий песок.
Немудрящий прибор, но какое раздолье для скорби!
IV
Об пол злостью, как тростью, ударь, шельмовства не тая,
Испитой шарлатан с неизменною шаткой треногой,
Чтоб прозрачная призрачная распустилась струя
И озоном запахло под жэковской кровлей убогой.
Локтевым электричеством мебель ужалит - и вновь
Говори, как под пыткой, вне школы и без манифеста,
Раз тебе, недобитку, внушают такую любовь
Это гиблое время и Богом забытое место.
V
В это время вдовец Айзенштадт, сорока семи лет,
Колобродит по кухне и негде достать пипольфена.
Есть ли смысл веселиться, приятель, я думаю, нет,
Даже если он в траурных черных трусах до колена.
В этом месте, веселье которого есть питие,
За порожнею тарой видавшие виды ребята
За Серегу Есенина или Андрюху Шенье
По традиции пропили очередную зарплату.
VI
После смерти я выйду за город, который люблю,
И, подняв к небу морду, рога запрокинув на плечи,
Одержимый печалью, в осенний простор протрублю
То, на что не хватило мне слов человеческой речи.
Как баржа уплывала за поздним закатным лучом,
Как скворчало железное время на левом запястье,
Как заветную дверь отпирали английским ключом...
Говори. Ничего не поделаешь с этой напастью.
1987
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
