Но какая гадость чиновничий язык! Исходя из того положения... с одной стороны... с другой же стороны — и все это без всякой надобности. «Тем не менее» и «по мере того» чиновники сочинили
Я умирала однажды.... Но вернулась сюда целой, но не совсем...
Я ходила к безумию в гости, вставала на порог, стучалась к нему в дверь, но оно ни разу не впустило меня... только выглядывало в глазок и шептало: "Милостыню не даем. Уходи." Я смотрела на свои пустые руки и уходила, но все дороги вели к его дому. Раз за разом я стучалась к нему в двери, но безумие прогоняло меня не желая даже разговаривать.
Безумие гнало... а реальность убегала... Я просила её остановиться, но она не слушала...
Я начала отчаиваться... остановилась... И долго не двигалась с места...
И вот тогда безумие, удивляясь отсутствию моего просящего лица на своем пороге, пришло само. Мы вели беседу не замечая течения времени и смены времен года... Беседа была очень увлекательной, но тут реальность, бегущая по инерции вперед, обернулась и не увидела меня сзади.
"Как же это?" - удивилась она и пошла назад. Реальность... она помешала нашей с безумием беседе и, взяв меня за шкирку, потащила за собой... вперед...
"До встречи." - шепнуло безумие вслед моим волочившимся по земле ногам.
"До встречи." - ответила я, и покорилась реальности... на время...
Свежак надрывается. Прет на рожон
Азовского моря корыто.
Арбуз на арбузе - и трюм нагружен,
Арбузами пристань покрыта.
Не пить первача в дорассветную стыдь,
На скучном зевать карауле,
Три дня и три ночи придется проплыть -
И мы паруса развернули...
В густой бородач ударяет бурун,
Чтоб брызгами вдрызг разлететься;
Я выберу звонкий, как бубен, кавун -
И ножиком вырежу сердце...
Пустынное солнце садится в рассол,
И выпихнут месяц волнами...
Свежак задувает!
Наотмашь!
Пошел!
Дубок, шевели парусами!
Густыми барашками море полно,
И трутся арбузы, и в трюме темно...
В два пальца, по-боцмански, ветер свистит,
И тучи сколочены плотно.
И ерзает руль, и обшивка трещит,
И забраны в рифы полотна.
Сквозь волны - навылет!
Сквозь дождь - наугад!
В свистящем гонимые мыле,
Мы рыщем на ощупь...
Навзрыд и не в лад
Храпят полотняные крылья.
Мы втянуты в дикую карусель.
И море топочет как рынок,
На мель нас кидает,
Нас гонит на мель
Последняя наша путина!
Козлами кудлатыми море полно,
И трутся арбузы, и в трюме темно...
Я песни последней еще не сложил,
А смертную чую прохладу...
Я в карты играл, я бродягою жил,
И море приносит награду,-
Мне жизни веселой теперь не сберечь -
И руль оторвало, и в кузове течь!..
Пустынное солнце над морем встает,
Чтоб воздуху таять и греться;
Не видно дубка, и по волнам плывет
Кавун с нарисованным сердцем...
В густой бородач ударяет бурун,
Скумбрийная стая играет,
Низовый на зыби качает кавун -
И к берегу он подплывает...
Конец путешествию здесь он найдет,
Окончены ветер и качка,-
Кавун с нарисованным сердцем берет
Любимая мною казачка...
И некому здесь надоумить ее,
Что в руки взяла она сердце мое!..
1924
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
