Переживальская лошадь читает френд-ленту, сидя в большом вертящемся кресле. Звонит телефон. Лошадь прядает ушами, снимает наушники и нажимает копытом кнопку громкой связи.
— Лошадь! Ты дома?
— А где?
— Ты за окно глянь! На улице снег идёт!
Лошадь поворачивается в сторону окна, её глаза скашиваются за переносицу, не отрываясь от экрана монитора. Она читает блог о погоде.
— Пушистый, – читает лошадь, – кружится крупными хлопьями.
— Что?
— Это не тебе.
— Ты там не одна? Кто у тебя?
— Никого, это я с мышкой разговариваю.
— С какой мышкой?
— С логитеховской обычной мышкой!
— Ты уверена? Ты раньше с мышами не разговаривала!
— А теперь разговариваю. С кем хочу, с тем разговариваю.
— Лошадь… я тебя чем-то обидел?
— Ничем ты меня не обидел! Я мышку уронила!
— Ты на меня кричишь.. ты раньше никогда на меня не кричала.
— Я не на тебя кричу! Я на мышку кричу! Логитеховскую!
— А на коньках?..
Лошадь вздыхает, встаёт с вертящегося кресла, одевает уздечку, шарфик, и, неотрывно глядя в монитор, нажимает на компьютере большую красную кнопку. В глазах у неё лошадиная тоска. Экран гаснет.
Лошадь медленно поворачивается к окну и ресницы, затрепетав, взмывают. В прекрасных огромных глазах отражается летящий хлопьями снег за окном и катящийся по улице на коньках длинноногий верблюд с букетом белых роз.
Он подъезжает всё ближе, протягивает букет лошади и тонет в её глазах. Кружащиеся огромные снежинки танцуют вокруг них в безудержном праздничном хороводе.
Выползшая из-под стола маленькая логитеховская мышка, прильнув к оконному стеклу, смотрит на счастливую парочку, катящуюся на коньках всё дальше вдоль заснеженных домов.
И человек пустился в тишину.
Однажды днем стол и кровать отчалили.
Он ухватился взглядом за жену,
Но вся жена разбрызгалась. В отчаяньи
Он выбросил последние слова,
Сухой балласт – «картофель…книги… летом…»
Они всплеснули, тонкий день сломав.
И человек кончается на этом.
Остались окна (женщина не в счет);
Остались двери; на Кавказе камни;
В России воздух; в Африке еще
Трава; в России веет лозняками.
Осталась четверть августа: она,
Как четверть месяца, - почти луна
По форме воздуха, по звуку ласки,
По контурам сиянья, по-кавказски.
И человек шутя переносил
Посмертные болезни кожи, имени
Жены. В земле, веселый, полный сил,
Залег и мяк – хоть на суглинок выменяй!
Однажды имя вышло по делам
Из уст жены; сад был разбавлен светом
И небом; веял; выли пуделя –
И все. И смерть кончается на этом.
Остались флейты (женщина не в счет);
Остались дудки, опусы Корана,
И ветер пел, что ночи подождет,
Что только ночь тяжелая желанна!
Осталась четверть августа: она,
Как четверть тона, - данная струна
По мягкости дыханья, поневоле,
По запаху прохладной канифоли.
1924
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
