Когда мы с тобой, смолили на твоём балконе, ты перед тем как закурить, проглаживала сигарету вдоль. Я обычно подолгу не выходил из своей комнаты, из опасения тебя побеспокоить. Заходя на кухню, видя тебя за приготовлением овсянки, которую, потом я мужественно ел. Ты всегда, первая желала мне доброго утра. Нарушая при этом домашний политес. Твоя аккуратная головка, изящно завершала твою лебединою шею,а внимательные, необычайно умные глаза, смотрели на меня. Между нами постоянно присутствовал флирт, разбавленный твоим лукавством. Я невольно наблюдал, как ты ешь, пользуясь ножом и вилкой, делая это необычайно легко и красиво. По утрам ты часто сидела в майке, ни стесняясь меня, сквозь которую были видны небольшие бугорки твоих маленьких грудей, что придавало тебе особую прелесть. Чтоб не смущать тебя,не буду описывать твои достоинства. Их достаточно. Твоё выражение лица, речь. Кстати, у тебя прекрасный грудной голос. Твои звонки, по возвращению домой, с предупреждением, что ты уже рядом .Мне кажется, тебе нравились, мои вечерние ожидания. Между нами постоянно присутствовала теплота и внимание.
Я был счастлив все эти дни. А наши долгие прогулки по Москве, бесконечные разговоры. Ресторанные посещения, я не чувствовал себя пожилым человеком, ты себя вела удивительно тактично. Я боюсь,что тебя я больше не увижу...
Ты самое прекрасное в моей жизни.
роман койфман
Неудачник. Поляк и истерик,
Он проводит бессонную ночь,
Долго бреется, пялится в телик
И насилует школьницу-дочь.
В ванной зеркало и отраженье:
Бледный, длинный, трясущийся, взяв
Дамский бабкин на вооруженье,
Собирается делать пиф-паф.
И - осечка случается в ванной.
А какое-то время спустя,
На артистку в Москву эта Анна
Приезжает учиться, дитя.
Сердцеед желторотый, сжимаю
В кулаке огнестрельный сюрприз.
Это символ? Я так понимаю?
Пять? Зарядов? Вы льстите мне, мисс!
А потом появляется Валя,
Через месяц, как Оля ушла.
А с течением времени Галя,
Обронив десять шпилек, пришла.
Расплевался с единственной Людой
И в кромешный шагнул коридор,
Громыхая пустою посудой.
И ушел, и иду до сих пор.
Много нервов и лунного света,
Вздора юного. Тошно мне, бес.
Любо-дорого в зрелые лета
Злиться, пить, не любить поэтесс.
Подбивает иной Мефистофель,
Озираясь на жизненный путь,
С табурета наглядный картофель
По-чапаевски властно смахнуть.
Где? Когда? Из каких подворотен?
На каком перекрестке любви
Сильным ветром задул страх Господен?
Вон она, твоя шляпа, лови!
У кого это самое больше,
Как бишь там, опереточный пан?
Ангел, Аня, исчадие Польши,
Веселит меня твой талисман.
Я родился в год смерти Лолиты,
И написано мне на роду
Раз в году воскрешать деловито
Наши шалости в адском саду.
"Тусклый огнь", шерстяные рейтузы,
Вечный страх, что без стука войдут...
Так и есть - заявляется Муза,
Эта старая блядь тут как тут.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
