– Амбивалентность явлений меня доконала...
– ...как ни крути, оправдания просятся в руки...
– Сердцу усталому хочется просто причала...
– Это опасно – любить от безделья и скуки...
(с) P.S. Диана Балыко
Амиго… имя твое рыбьей костью застряло в горле… першит… наполняет рот горечью полыни… надсадный кашель вот-вот разорвет связки в лоскуты… мне хочется раскрошить твое имя на звуки и скормить голубям с ладони… бездумно переключаю каналы… разбавляю воздух комнаты посторонним: картинками, голосами, стремясь заполнить ими пустоту внутри … по новостям передали экстренное сообщение – после продолжительной болезни потух Желтый карлик … так странно… знаешь, а я до сих пор помню твои глаза цвета бутылочного стекла… совершенно обычные для меня ныне…
но вот ведь нелепость - никак не могу приучить себя, что мы давно НЕ:
- вместе;- едим пуд соли, хватая ее горстями с растравленных ран друг друга; - смотрим воспоминания, сплетясь до подобия сиамских близнецов…
…поодиночке, но зеркальным отражением, мы:
- мельком заглядываем в книгу жизни случайным,а оттого эпизодическим попутчикам;- выбрасываемся в чужое окно покурить –
а мне так дико до сих пор ясно слышать, как ты дышишь в затылок, между лопаток зудит - обернувшись, спросить: que pasa amigo?
----
Понедельник сменяет понедельник. Тишину кухни нарушает скоропостижно оживший радиоприемник: «температура воды в море плюс двадцать четыре…». Глотаю горький кофе. Одеваюсь. Выхожу на улицу. Трамвай, нетипично для понедельника, полупустой. Сажусь возле окна, занимаю взгляд мелькающей за окном улицей. Еще нет девяти, но уже слишком много солнца. Оно выжигает глаза и мысли. Твое лицо буднично возникает прямо передо мной. Дергаюсь, как от удара. Сердце заходится, будто чахоточный в приступе кашля. Ты совсем не изменилась, словно мы расстались несколько минут назад. Стоишь очень близко, и, если бы не стекло, я бы мог дотронуться до твоей руки. Трамвай трогается с места. Я еду в следующий день, а ты остаешься на остановке. Воспоминания обрушиваются, как летний ливень. Промачивают насквозь. Задумавшись, пропускаю свою остановку, на следующей - выхожу, медленно иду назад. Все начиналось очень правильно и предсказуемо, только концовка оказалась бракованной. Перпетум мобиле эмоций сломался. Ремонту и восстановлению не подлежит. Передумано множество раз, разобрано на малейшие детали и снова скрупулезно собрано в прошлое. Обесцветилось и обесценилось. Что ж под лопаткой ноет и ноет? Наверное, снова где-то просквозило…
Светало поздно. Одеяло
Сползало на пол. Сизый свет
Сквозь жалюзи мало-помалу
Скользил с предмета на предмет.
По мере шаткого скольженья,
Раздваивая светотень,
Луч бил наискосок в "Оленью
Охоту". Трепетный олень
Летел стремглав. Охотник пылкий
Облокотился на приклад.
Свет трогал тусклые бутылки
И лиловатый виноград
Вчерашней трапезы, колоду
Игральных карт и кожуру
Граната, в зеркале комода
Чертил зигзаги. По двору
Плыл пьяный запах - гнали чачу.
Индюк барахтался в пыли.
Пошли слоняться наудачу,
Куда глаза глядят пошли.
Вскарабкайся на холм соседний,
Увидишь с этой высоты,
Что ночью первый снег осенний
Одел далекие хребты.
На пасмурном булыжном пляже
Откроешь пачку сигарет.
Есть в этом мусорном пейзаже
Какой-то тягостный секрет.
Газета, сломанные грабли,
Заржавленные якоря.
Позеленели и озябли
Косые волны октября.
Наверняка по краю шири
Вдоль горизонта серых вод
Пройдет без четверти четыре
Экскурсионный теплоход
"Сухум-Батум" с заходом в Поти.
Он служит много лет подряд,
И чайки в бреющем полете
Над ним горланят и парят.
Я плавал этим теплоходом.
Он переполнен, даже трюм
Битком набит курортным сбродом -
Попойка, сутолока, шум.
Там нарасхват плохое пиво,
Диск "Бони М", духи "Кармен".
На верхней палубе лениво
Господствует нацмен-бармен.
Он "чита-брита" напевает,
Глаза блудливые косит,
Он наливает, как играет,
Над головой его висит
Генералиссимус, а рядом
В овальной рамке из фольги,
Синея вышколенным взглядом,
С немецкой розовой ноги
Красавица капрон спускает.
Поют и пьют на все лады,
А за винтом, шипя, сверкает
Живая изморозь воды.
Сойди с двенадцати ступенек
За багажом в похмельный трюм.
Печали много, мало денег -
В иллюминаторе Батум.
На пристани, дыша сивухой,
Поможет в поисках жилья
Железнозубая старуха -
Такою будет смерть моя...
Давай вставай, пошли без цели
Сквозь ежевику пустыря.
Озябли и позеленели
Косые волны октября.
Включали свет, темнело рано.
Мой незадачливый стрелок
Дремал над спинкою дивана,
Олень летел, не чуя ног.
Вот так и жить. Тянуть боржоми.
Махнуть рукой на календарь.
Все в участи приемлю, кроме...
Но это, как писали встарь,
Предмет особого рассказа,
Мне снится тихое село
Неподалеку от Кавказа.
Доселе в памяти светло.
1980
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
