Никогда не задумывалась, откуда у меня стойкая нелюбовь к железной дороге. Вокзалы я просто ненавижу: шум, гам, толкотня, громовые раскаты объявлений, визгливые крики носильщиков и тюки, тюки, тюки вперемешку с чемоданами, сумками, рюкзаками да коробками. И, как фон – измученные лица пассажиров.
Недавно я встречала родственников. Опаздывала: в Москве с приходом весны начались жуткие «пробки» на дорогах. Теперь до октября самый удобный и надежный вид транспорта – метро. Я просто забыла про время года.
Буквально влетаю в здание вокзала и останавливаюсь, ошарашенная голосом Юрия Визбора:
И «поплыла», позабыв про то, для чего собственно приехала сюда. Меня толкали, кто-то ругался, мужской голос веско процедил нечто отнюдь не литературное. Я отошла в сторону и прислонилась к стене.
Мы не всегда умеем контролировать и сдерживать свои эмоции. Слова Визбора, сама мелодия, его голос – все вместе всколыхнули пласты памяти, вытащив на поверхность давно забытую историю школьной подруги.
Про Димку говорили – «Наш Визбор». Он действительно был внешне похож на певца. Пел, подражая барду, копировал манеры кумира. Его любили и обожали все. Но Дима любил только одну: гордую и неприступную глупую девчонку, которая боялась сознаться, что тоже любит его. Дима был из интеллигентной семьи, в которой уважение к женщине прививалось с пеленок. А Соня состояла сплошь из комплексов и страхов, над ее восприятием мира тщательно поработал отчим, изнасиловав падчерицу в день совершеннолетия. Подруга ушла в себя и замкнулась, тайна была доверена лишь мне. Так они и любили друг друга на расстоянии, не позволяя дружеским чувствам перерасти в нечто большее. Оба не решались сделать первый шаг, надеясь на другого. Оба знали и чувствовали о взаимных симпатиях, но ничего не меняли в своей жизни.
А потом Соня уезжала на учебу в другой город. И Дима впервые решился открыто заявить о своих чувствах. Они сидели на скамейке в самом конце перрона. Она плакала и лишь смотрела печальными широко открытыми глазами и знала, что это первое свидание на вокзале есть их последняя встреча. А он пел голосом Визбора:
«И кто-то вновь вернется,
Полсвета исходив.
Волна на берег рвется
Припасть к его груди».
Я отогнала грустное видение из прошлого, отчетливо поняв, почему не люблю вокзалы. За разлуку.
Иаков сказал: Не отпущу Тебя, пока не благословишь меня.
Бытие, 32, 26.
Всё снаружи готово. Раскрыта щель. Выкарабкивайся, балда!
Кислый запах алькова. Щелчок клещей, отсекающих навсегда.
Но в приветственном крике – тоска, тоска. Изначально – конец, конец.
Из тебе предназначенного соска насыщается брат-близнец.
Мой большой первородный косматый брат. Исполать тебе, дураку.
Человек – это тот, кто умеет врать. Мне дано. Я могу, могу.
Мы вдвоем, мы одни, мы одних кровей. Я люблю тебя. Ты мой враг.
Полведра чечевицы – и я первей. Всё, свободен. Гуляй, дурак.
Словно черный мешок голова слепца. Он сердит, не меня зовёт.
Невеликий грешок – обмануть отца, если ставка – Завет, Завет.
Я – другой. Привлечен. Поднялся с колен. К стариковской груди прижат.
Дело кончено. Проклят. Благословен. Что осталось? Бежать, бежать.
Крики дикой чужбины. Бездонный зной. Крики чаек, скота, шпанья.
Крики самки, кончающей подо мной. Крики первенца – кровь моя.
Ненавидеть жену. Презирать нагой. Подминать на чужом одре.
В это время мечтать о другой, другой: о прекрасной сестре, сестре.
Добиваться сестрицы. Семь лет – рабом их отца. Быть рабом раба.
Загородки. Границы. Об стенку лбом. Жизнь – проигранная борьба.
Я хочу. Я хочу. Насейчас. Навек. До утра. До последних дат.
Я сильнее желания. Человек – это тот, кто умеет ждать.
До родимого дома семь дней пути. Возвращаюсь – почти сдаюсь.
Брат, охотник, кулема, прости, прости. Не сердись, я боюсь, боюсь.
...Эта пыль золотая косых песков, эта стая сухих пустот –
этот сон. Никогда я не видел снов. Человек? Человек – суть тот,
кто срывает резьбу заводных орбит, дабы вольной звездой бродить.
Человек – это тот, кто умеет бить. Слышишь, Боже? Умеет бить.
Равнозначные роли живых картин – кто по краю, кто посреди?
Это ты в моей воле, мой Господин. Победи – или отойди.
Привкус легкой победы. Дела, дела. Эко хлебово заварил.
Для семьи, для народа земля мала. Здесь зовут меня - Израиль.
Я – народ. Я – семья. Я один, как гриб. Загляни в себя: это я.
Человек? Человек – он тогда погиб. Сыновья растут, сыновья.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
