Он очень любил свою жену. Они оба любили друг друга. Доказательством этому был 4 - летний сынишка и брак, зарегистрированный уже после его рождения в, так сказать, рабочем порядке: они встретились в городе в обеденный перерыв и подали государству ходатайство-заявление. Дебильно - равнодушная совковая ЗАГСистема их желание забраковать прошлую жизнь приняла к сведению, и припаяла срок на размышления. Невзирая на ребенка, изготовленного брачующимися, что называется, впрок. Через месяц, опять же во время обеда, госмеханизм, скрежетнув ржавыми шестеренками, выдал им благословение, в котором, собственно, они не очень-то и нуждались. Однако после работы отметили бутылкой «сухаря» и радостной медвежей возней, начавшейся прямо за кухонным столом и бурно завершившейся в спальне. Повторюсь, они любили друг друга, и вскоре она была беременна вторым ребенком.
Мало того, они еще и безоговорочно верили друг другу, совместно исповедуя истину, согласно которой муж и жена один раз в год должны отдыхать не только от работы, но и друг от друга. Во всяком случае, если не удавалось достать путевку на семью, трагедию отсюда никто из них не извлекал. С этого все и началось.
II
Жизнь выстроила классически банальную ситуацию. Ситуацию, с которой начинаются анекдоты: он не вовремя вернулся домой.
До конца отпуска оставались сутки. Он взял билет на поезд и позвонил жене, чтобы узнать, как дела, и сообщить о времени приезда, поскольку добираться домой надо было почти сутки. В ответ жена огорошила его известием о своей беременности. Ликуя, он рванул в кассу, чудеса продолжались, и ему удалось, истратив последние деньги, поменять билет на экспресс, который прибывал в Винницу на полсуток раньше задекларированного им времени. То есть, вместо того, чтобы приехать завтра в четыре утра, он прибыл сегодня в пять вечера.
Открывая квартиру, он знал, что жена придет с работы минут через 30-40, зайдя предварительно за сыном в детсад, и решил устроить ей сюрприз. Он запер входную дверь изнутри, и, обнаружив в холодильнике сельдь «под шубой» и свое любимое «Жигулевское», сытно окопался на кухне. Изобилие закусок и многоцветье этикеток на бутылках в холодильнике красноречиво свидетельствовали о том, что к его приезду тщательно и с любовью готовились. Поэтому коньяк и шампанское он трогать не стал, предвкушая долгожданную встречу с женой и сыном.
Как и ожидалось, через полчаса в дверях повернулся ключ, и голос жены в прихожей проворковал: - Раздевайся быстрее, чего ты копаешься?!
В ответ что-то пробормотал незнакомый мужской баритон, после чего разговор переместился и затих… в семейной спальне. Впрочем, звуки незамедлительно возобновились. Знакомо закряхтел перекресток миров – супружеский диван, всхлипнул и заблажил родной женский голос, ритмично и победно взрыкивал хищник, Чужой, проникший на сопредельную территорию, в чужие пределы.
За стенкой полным ходом шла утилизация его счастья, его семьи, его жизни.
III
Бывает.
IV
Он ей никогда не изменял. То есть, вообще никогда! Даже при самых благоприятных обстоятельствах у него не возникало мысли об этом. Говорят, и такое случается. Он объяснял любопытным, что ему это попросту не нужно, но мужики все равно не верили и за его спиной подмигивали друг другу и посмеивались. Перестали после того, как он врезал одному доброхоту, прозрачно намекнувшему, что ты, мол, верен жене до идиотизма, зато она - умница, с ней, мол, всегда есть о чем переспать.
Мужчины в большинстве своем обладают завышенной самооценкой. Как сексуальной, так и по части интеллекта. Рискну, правда, заметить, что это не всегда так уж плохо. Они уверены в своей способности перепить и сразить остроумием каждого Сократа и ухайдокать любую, страдающую бешенством матки Медузу Горгону, (увы, но тенденция эта, особенно сексуальная, сейчас резко тяготеет к унынию). Именно поэтому свои рога, которые уже намозолили глаза всему городу, мужчина замечает последним.
Обо всем этом он думал сейчас, превратившись в огромное, эрегированное, пульсирующее ухо, с куском хлеба в одной руке и вилкой – в другой. Нет, сначала образовалось досадливое: - Пора, наконец, поменять старые потроха дивану. Скрипит – сил нет.- Потом стукнула смешная, но невероятно простая и спасительная мысль – Какого черта?! Она ведь не знает, что я дома, неудобно как-то. И вообще надо глянуть, чем они там занимаются. - Мысль была сродни попытке ущипнуть себя, отмахнуться от реальности.
...Дверь в спальню осталась приоткрытой, и энергично колышущиеся сквозь туман в его глазах волосатые ягодицы, месящие, трамбующие извивающееся под ними женское тело, и тонкие, мечущиеся под потолком, белые прожектора ног не оставили желать худшего. Скрадывая расстояние, он неслышно шагнул вперед, перехватил поудобнее вилку и, желая как-то остановить эту безумную пляску, изо всех, накопившихся в отпуске сил, всадил ее в чужую ненавистную мякоть. Сдвоенный животный вопль и чавкнувшая под рукой теплая влага мгновенно отрезвили его. Вытирая руку о майку, он бросился из спальни на улицу, то ли жаловаться властям, то ли им же и сдаваться.
Благо, квартира размещалась на первом этаже, а опорный пункт милиции был в ста метрах от дома.
Выскочив из подъезда, забрызганный кровью, он нос к носу столкнулся с возвращавшейся с работы ...супругой.
...Пока он спешил из отпуска домой, к ним в гости приехала родная сестра жены. Приехала издалека, с молодым супругом. В свадебное путешествие.
Сюрпризом «насладились» все участники мелотрагикомедии оптом. Включая классических бабулек, привычно бдящих на посту у подъезда, одну из которых тут же обнял «кондратий иваныч». Да и то: соседушка, который уже две недели далеко в отпуске, вдруг выскакивает из-за спины с безумными глазами, в трусах и в крови, размахивая надкусанной краюхой хлеба. Причем, оставив позади измордованную, нашинкованную порционно и недоеденную жертву. Жуть?
V
P. S. Роли и действующие их лица:
Самой непредсказуемой оказалась реакция женской половины участников драмы.
Невзирая на сохраненное супружеское реноме, жена обвинила мужа – Как ты мог такое обо мне подумать?! Мы ведь всегда верили друг другу! – Помирились, конечно, все-таки сын, беременность. Но что-то, видимо, осталось, кроме упреков. Он запил. Через два года развелись.
Сестра жены в роковой момент сначала ничего не поняла, но призналась, что испытала в этот миг ярчайший оргазм и с тех пор умоляет мужиков сделать ей больно.
Мужу сестры жены пришлось сделать непростую операцию по извлечению вилки, вогнанной незадачливым ревнивцем в ягодицу заподлицо, т. е. вместе с рукояткой. Хромота вскоре прошла. Импотенция – через несколько лет. Плюс незабываемые оргиастические впечатления молодой супруги. В итоге – развод.
Операционная сестра, крахмально и плотоядно улыбаясь, сказала мне, что никогда еще не видела столь аппетитный кусок мяса, насаженный на вилку. Тоже реакция.
Я, как обыватель и юрист, до сих пор удивляюсь не только гомерической изобретательности и метафоричности жизни, но и уникальности правовой ситуации: потерпевшие – все, виновных - ни одного.
Нынче ветрено и волны с перехлестом.
Скоро осень, все изменится в округе.
Смена красок этих трогательней, Постум,
чем наряда перемена у подруги.
Дева тешит до известного предела -
дальше локтя не пойдешь или колена.
Сколь же радостней прекрасное вне тела!
Ни объятья невозможны, ни измена.
* * *
Посылаю тебе, Постум, эти книги.
Что в столице? Мягко стелют? Спать не жестко?
Как там Цезарь? Чем он занят? Все интриги?
Все интриги, вероятно, да обжорство.
Я сижу в своем саду, горит светильник.
Ни подруги, ни прислуги, ни знакомых.
Вместо слабых мира этого и сильных -
лишь согласное гуденье насекомых.
* * *
Здесь лежит купец из Азии. Толковым
был купцом он - деловит, но незаметен.
Умер быстро - лихорадка. По торговым
он делам сюда приплыл, а не за этим.
Рядом с ним - легионер, под грубым кварцем.
Он в сражениях империю прославил.
Сколько раз могли убить! а умер старцем.
Даже здесь не существует, Постум, правил.
* * *
Пусть и вправду, Постум, курица не птица,
но с куриными мозгами хватишь горя.
Если выпало в Империи родиться,
лучше жить в глухой провинции у моря.
И от Цезаря далёко, и от вьюги.
Лебезить не нужно, трусить, торопиться.
Говоришь, что все наместники - ворюги?
Но ворюга мне милей, чем кровопийца.
* * *
Этот ливень переждать с тобой, гетера,
я согласен, но давай-ка без торговли:
брать сестерций с покрывающего тела -
все равно что дранку требовать от кровли.
Протекаю, говоришь? Но где же лужа?
Чтобы лужу оставлял я - не бывало.
Вот найдешь себе какого-нибудь мужа,
он и будет протекать на покрывало.
* * *
Вот и прожили мы больше половины.
Как сказал мне старый раб перед таверной:
"Мы, оглядываясь, видим лишь руины".
Взгляд, конечно, очень варварский, но верный.
Был в горах. Сейчас вожусь с большим букетом.
Разыщу большой кувшин, воды налью им...
Как там в Ливии, мой Постум, - или где там?
Неужели до сих пор еще воюем?
* * *
Помнишь, Постум, у наместника сестрица?
Худощавая, но с полными ногами.
Ты с ней спал еще... Недавно стала жрица.
Жрица, Постум, и общается с богами.
Приезжай, попьем вина, закусим хлебом.
Или сливами. Расскажешь мне известья.
Постелю тебе в саду под чистым небом
и скажу, как называются созвездья.
* * *
Скоро, Постум, друг твой, любящий сложенье,
долг свой давний вычитанию заплатит.
Забери из-под подушки сбереженья,
там немного, но на похороны хватит.
Поезжай на вороной своей кобыле
в дом гетер под городскую нашу стену.
Дай им цену, за которую любили,
чтоб за ту же и оплакивали цену.
* * *
Зелень лавра, доходящая до дрожи.
Дверь распахнутая, пыльное оконце,
стул покинутый, оставленное ложе.
Ткань, впитавшая полуденное солнце.
Понт шумит за черной изгородью пиний.
Чье-то судно с ветром борется у мыса.
На рассохшейся скамейке - Старший Плиний.
Дрозд щебечет в шевелюре кипариса.
март 1972
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
