Сразу предупреждаю…
Это моя, личная версия изгнания перволюдей из Эдема…
Итак, всё это было, клянусь своей почти семидесятилетней красотой и осознанием истинного атеиста. И змий и древо познания.
И бог…
А что?!
Это яйцеголовые фарисеи всего нашего глобализированного мира, те, что объединились и правят нашей планетой, ВМЕСТО ПРОЛЕТАРИЕВ, с пеной у рта доказывают, что мы, атеисты, утверждаем, что бога нет.
Как это нет, когда миллиарды людей несут его в своих сердцах и душах. Придумали и несут. А он их с момента пробуждения и до отхода ко сну уговаривает, что это – ХОРОШО!
Так, а что там у нас дальше, по теме-то…
Ева и вправду надкусила яблоко. Но вкус его…
Кисло-горький. И не прожевать! Тогда она хитренько так, глянула вправо-влево, и позвала Адама. И ничего она его не уговаривала, а приказала:
- Ешь!
И он тут же…
Отхватил кусище, примерно, как на изображении из Эппл. И в отличие от своей лучшей половины, честно попытался все эти познания тут же, на месте, прожевать и проглотить. В надежде на то, что ему тут же и на этом самом месте смастерится какой-нибудь их айпэдов.
И тоже…
Выплюнул.
Вот, тут и вмешался Всевышний. Ну, как он мог пережить такое оскорбление и надругательство над своим любимейшим прожектом, ведь, сколько бессонных ночей провёл, создавая древо и змея этого проклятого, сколько ангеловидных психологов настругал, чтоб написали ему в двоичном коде программу, нашего с вами, соблазнения, как надеялся, что ПРОЖУЮТ…
И…
Изгнал!
Но это, скажем так, не очень чтоб и правда, что прародители наши, уж очень сильно опечалились. Прикрылись фиговыми листочками, сорвали по лавровой веточке, отмахиваться от ос и комаров, просочившихся к тому времени за пределы райского сада, взялись за ручки и ушли…
Напевая…
- И на Марсе будут яблони цвести!!!
В начале декабря, когда природе снится
Осенний ледоход, кунсткамера зимы,
Мне в голову пришло немного полечиться
В больнице # 3, что около тюрьмы.
Больные всех сортов - нас было девяносто, -
Канканом вещих снов изрядно смущены,
Бродили парами в пижамах не по росту
Овальным двориком Матросской Тишины.
И день-деньской этаж толкался, точно рынок.
Подъем, прогулка, сон, мытье полов, отбой.
Я помню тихий холл, аквариум без рыбок -
Сор памяти моей не вымести метлой.
Больничный ветеран учил меня, невежду,
Железкой отворять запоры изнутри.
С тех пор я уходил в бега, добыв одежду,
Но возвращался спать в больницу # 3.
Вот повод для стихов с туманной подоплекой.
О жизни взаперти, шлифующей ключи
От собственной тюрьмы. О жизни, одинокой
Вне собственной тюрьмы... Учитель, не учи.
Бог с этой мудростью, мой призрачный читатель!
Скорбь тайную мою вовеки не сведу
За здорово живешь под общий знаменатель
Игривый общих мест. Я прыгал на ходу
В трамвай. Шел мокрый снег. Сограждане качали
Трамвайные права. Вверху на все лады
Невидимый тапер на дедовском рояле
Озвучивал кино надежды и нужды.
Так что же: звукоряд, который еле слышу,
Традиционный бред поэтов и калек
Или аттракцион - бегут ручные мыши
В игрушечный вагон - и валит серый снег?
Печальный был декабрь. Куда я ни стучался
С предчувствием моим, мне верили с трудом.
Да будет ли конец - роптала кровь. Кончался
Мой бедный карнавал. Пора и в желтый дом.
Когда я засыпал, больничная палата
Впускала снегопад, оцепенелый лес,
Вокзал в провинции, окружность циферблата -
Смеркается. Мне ждать, а времени в обрез.
1982
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
