Впереди каравана экскурсионных автобусов ехала милицейская машина с мигалкой, предупреждая, что несётся вереница автобусов, битком набитых сытыми и самодовольными хозяевами страны, делегатами 22-го съезда партии, получившими от барского стола по пыжиковой шапке и по импортному кейсу. Жизнь хороша и жить хорошо, думали многие из них, глядя в окно на мелькавшие почерневшие деревья,на едва заметную подталость снега, на лучи уже слегка повеселевшего солнца. Весна.
Возле памятника Ленину работы Меркурова, экскурсанты-делегаты из Брянска остановились в торжественном молчании. Вышел их секретарь горсовета и торжественно возложил на постамент композиции "Похороны вождя" букет красных гвоздик, символ коммунистического идеала и верности заветам усопшего. Постояв в скорбном молчании, депутаты двинулись за своим красным вожаком, рядом с которым продвигался, изображая предупредительное почтение, лектор Яков Индик.
Лекция прошла в быстром темпе, народу много, главное-поприсутствовать в этом святилище, поставить "галочку". На осмысление заветов Ильича совершенно не было времени-солидную публику ждал прощальный обед.
После экскурсии и лекции Якову самим секретарём была вручена медаль "600 лет г. Брянску". А на обратном пути делегаты шумно обсуждали фотоснимки, сделанные на фоне дома, в котором жил В.И.Ленин. За фотографии пришлось раскошелиться:им деликатно объяснили, что оплата не входит в общую смету обслуживания. Яков радостно нащупывал в кармане красную десятку, полученную в качестве премии от местных фотографов. Идеология идеологией, а ведь от Владимира Ильича хочется и личную выгоду поиметь.
Плывет в тоске необьяснимой
среди кирпичного надсада
ночной кораблик негасимый
из Александровского сада,
ночной фонарик нелюдимый,
на розу желтую похожий,
над головой своих любимых,
у ног прохожих.
Плывет в тоске необьяснимой
пчелиный хор сомнамбул, пьяниц.
В ночной столице фотоснимок
печально сделал иностранец,
и выезжает на Ордынку
такси с больными седоками,
и мертвецы стоят в обнимку
с особняками.
Плывет в тоске необьяснимой
певец печальный по столице,
стоит у лавки керосинной
печальный дворник круглолицый,
спешит по улице невзрачной
любовник старый и красивый.
Полночный поезд новобрачный
плывет в тоске необьяснимой.
Плывет во мгле замоскворецкой,
пловец в несчастие случайный,
блуждает выговор еврейский
на желтой лестнице печальной,
и от любви до невеселья
под Новый год, под воскресенье,
плывет красотка записная,
своей тоски не обьясняя.
Плывет в глазах холодный вечер,
дрожат снежинки на вагоне,
морозный ветер, бледный ветер
обтянет красные ладони,
и льется мед огней вечерних
и пахнет сладкою халвою,
ночной пирог несет сочельник
над головою.
Твой Новый год по темно-синей
волне средь моря городского
плывет в тоске необьяснимой,
как будто жизнь начнется снова,
как будто будет свет и слава,
удачный день и вдоволь хлеба,
как будто жизнь качнется вправо,
качнувшись влево.
28 декабря 1961
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
