В одном городе и не то чтобы очень большом, а так…
Не на главной улице, а в маленьком переулке
жил да был настоящий ангел, да-да,
в обычной "пятиэтажке". По утрам чайник булькал,
старенький радиоприёмник подхватывал мотив:
ангел выпивал кофе и, как все, спешил на работу.
А с неба смотрел на ангела солнечный объектив,
изредка подмигивая: мол, я - то уж знаю кто ты.
Неважно, как и зачем проходил добрый день,
люди – рабочие единицы становились одним целым.
И никто не задумывался, что ангел среди людей
живёт, принимает пищу, трудится, у него есть тело,
паспорт, прописка… А по вечерам,
когда невидимый фотограф укладывал в кофр солнце,
ангел выходил на балкон улыбался всем-всем домам,
и прислушивался, как в каждом из них сердце бьётся.
Ночь медленно натягивала тёмное одеяло
на город, даже на ангела, который творил чудо.
Дома росли, становились выше, ночь наблюдала,
как появляются новые этажи из неоткуда,
которые вряд ли порадуют потом местных эстетов.
Утром этажи всегда превращались в прозрачный воздух.
Потому что людям не следует знать об этом,
мало ли какие ночью происходят метаморфозы.
А пока, ангел всё достраивал и достраивал невидимые этажи,
Чтобы любому бездомному ангелу было куда прийти и где жить.
Я изучил науку расставанья
В простоволосых жалобах ночных.
Жуют волы, и длится ожиданье --
Последний час вигилий городских,
И чту обряд той петушиной ночи,
Когда, подняв дорожной скорби груз,
Глядели вдаль заплаканные очи
И женский плач мешался с пеньем муз.
Кто может знать при слове "расставанье"
Какая нам разлука предстоит,
Что нам сулит петушье восклицанье,
Когда огонь в акрополе горит,
И на заре какой-то новой жизни,
Когда в сенях лениво вол жует,
Зачем петух, глашатай новой жизни,
На городской стене крылами бьет?
И я люблю обыкновенье пряжи:
Снует челнок, веретено жужжит.
Cмотри, навстречу, словно пух лебяжий,
Уже босая Делия летит!
О, нашей жизни скудная основа,
Куда как беден радости язык!
Все было встарь, все повторится снова,
И сладок нам лишь узнаванья миг.
Да будет так: прозрачная фигурка
На чистом блюде глиняном лежит,
Как беличья распластанная шкурка,
Склонясь над воском, девушка глядит.
Не нам гадать о греческом Эребе,
Для женщин воск, что для мужчины медь.
Нам только в битвах выпадает жребий,
А им дано гадая умереть.
1918
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
