В воздухе пахло пятнадцатилетием. Непуганые юные дуры таяли, как сосульки, под взглядами мужчин. Я была влюблена в соседа Вову, студента техникума связи. Он выбегал из своего подъезда в спортивном костюме с ведром и легкой походкой устремлялся в подвал за углём. Потом он возвращался с полным ведром угля, стараясь не сгибать спинку под тяжкой ношей. Стройный, белокурый бог моего девичьего сердца.
Мы гуляли с Вовой по аллеям городского парка, а по сторонам стояли отходящие от зимней спячки деревья. Снег мучился под солнечными лучами, но ещё держал оборону, прикрываясь щитом ноздреватой ледяной корки.
Среди деревьев виднелась скульптура лося с лосёнком.
«Пойдём, погладим!» - предложил Вова. И легко, почти не касаясь поверхности, пошёл к лосям. Как Христос по водам. Я сделала первый шаг и провалилась по щиколотку. Вытянула из снега ногу, сделала второй шаг и провалилась по колено. Вова вернулся ко мне и, протянув руку, стал помогать. Я выбиралась и снова проваливалась, потом опять и опять…
Это был первый жуткий позор в моей жизни.
Весенние каникулы закончились, и Вова уехал в Новосибирск. Он прислал мне два письма, в конце каждого была подпись: « С приветом – Вова».
Осыпаются алые клёны,
полыхают вдали небеса,
солнцем розовым залиты склоны —
это я открываю глаза.
Где и с кем, и когда это было,
только это не я сочинил:
ты меня никогда не любила,
это я тебя очень любил.
Парк осенний стоит одиноко,
и к разлуке и к смерти готов.
Это что-то задолго до Блока,
это мог сочинить Огарёв.
Это в той допотопной манере,
когда люди сгорали дотла.
Что написано, по крайней мере
в первых строчках, припомни без зла.
Не гляди на меня виновато,
я сейчас докурю и усну —
полусгнившую изгородь ада
по-мальчишески перемахну.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
