В воздухе пахло пятнадцатилетием. Непуганые юные дуры таяли, как сосульки, под взглядами мужчин. Я была влюблена в соседа Вову, студента техникума связи. Он выбегал из своего подъезда в спортивном костюме с ведром и легкой походкой устремлялся в подвал за углём. Потом он возвращался с полным ведром угля, стараясь не сгибать спинку под тяжкой ношей. Стройный, белокурый бог моего девичьего сердца.
Мы гуляли с Вовой по аллеям городского парка, а по сторонам стояли отходящие от зимней спячки деревья. Снег мучился под солнечными лучами, но ещё держал оборону, прикрываясь щитом ноздреватой ледяной корки.
Среди деревьев виднелась скульптура лося с лосёнком.
«Пойдём, погладим!» - предложил Вова. И легко, почти не касаясь поверхности, пошёл к лосям. Как Христос по водам. Я сделала первый шаг и провалилась по щиколотку. Вытянула из снега ногу, сделала второй шаг и провалилась по колено. Вова вернулся ко мне и, протянув руку, стал помогать. Я выбиралась и снова проваливалась, потом опять и опять…
Это был первый жуткий позор в моей жизни.
Весенние каникулы закончились, и Вова уехал в Новосибирск. Он прислал мне два письма, в конце каждого была подпись: « С приветом – Вова».
Двенадцать лет. Штаны вельвет. Серега Жилин слез с забора и, сквернословя на чем свет, сказал событие. Ах, Лора. Приехала. Цвела сирень. В лицо черемуха дышала. И дольше века длился день. Ах Лора, ты существовала в башке моей давным-давно. Какое сладкое мученье играть в футбол, ходить в кино, но всюду чувствовать движенье иных, неведомых планет, они столкнулись волей бога: с забора Жилин слез Серега, и ты приехала, мой свет.
Кинотеатр: "Пираты двадцатого века". "Буратино" с "Дюшесом". Местная братва у "Соки-Воды" магазина. А вот и я в трико среди ребят - Семеныч, Леха, Дюха - рукой с наколкой "ЛЕБЕДИ" вяло почесываю брюхо. Мне сорок с лихуем. Обилен, ворс на груди моей растет. А вот Сергей Петрович Жилин под ручку с Лорою идет - начальник ЖКО, к примеру, и музработник в детсаду.
Когда мы с Лорой шли по скверу и целовались на ходу, явилось мне виденье это, а через три-четыре дня - гусара, мальчика, поэта - ты, Лора, бросила меня.
Прощай же, детство. То, что было, не повторится никогда. "Нева", что вставлена в перила, не более моя беда. Сперва мычишь: кто эта сука? Но ясноокая печаль сменяет злость, бинтует руку. И ничего уже не жаль.
Так над коробкою трубач с надменной внешностью бродяги, с трубою утонув во мраке, трубит для осени и звезд. И выпуклый бродячий пес ему бездарно подвывает. И дождь мелодию ломает.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
