Яблоки, яблоки, яблоки. Раз в два года сестра и тётя стонут под тяжестью урожая. Раз в четыре года сестра принимает кардинальное решение и раздает яблоки не только самым близким, близким близких и уже просто знакомым (им тоже тяжело, и на нас они смотрят уже косо), но и всем подряд, в том числе и выставляет полные пакеты за калитку нашей старой, многострадальной, но большой и уютной дачи в ближнем обжитом Подмосковье… Ещё в саду есть крыжовник и смородина. Урожай ягод всё меньше и меньше, потому как никто ими не занимается… Они, в отличие от могутных яблонь, постепенно вымирают. Есть ещё вишня. Растёт уже сама по себе. Не понятно, почему и во имя чего. Растет себе и растет. И не смотрите на меня с укором! Я — не садовод-любитель, я — созерцатель и уже почти сторонний. А садовод давно живёт в Калифорнии. Впрочем, это совсем другая история. Ещё была слива…. Гордая. Она не цвела никогда. Большое уже было дерево, метра три. А слив не было. И, вдруг, как-то весной мы заметили сливку. Одну. Одну одинёшеньку. Всю весну и лето я за ней подглядывал. А слива постепенно обретала съедобную форму и соблазнительный цвет. Из маленького зелёного ядрышка с нездоровым налётом она превратилась в удлиненную желтовато-зелёную гордую фруктинку с прозрачной (ну, почти прозрачной) кожицей. Процесс шёл правильно и нас радовал. Разговоров вокруг сливки было множество и, наверное, каждый думал, как её делить. А ей было наплевать на нас — она росла и упивалась редкими для Подмосковья солнцем и жарой, выпавшими на тот год. Поливая изредка излишне щедрые яблони, я поил сливу гораздо более тщательно. Надо сказать, что в это время на даче я бывал уже наездами, почти как гость, поэтому в саду возился с огромным удовольствием.
А в середине лета, хотя нет, уже в августе, случилась сильная гроза. Ночью вдруг зазвенел звонок и всех нас разбудил. Это ветер порвал провода и сотворил короткое замыкание. Яблони метались в сполохах молний, сад стонал, стенал и бил ветками по стеклам. Но косой дождь и градины молотили по крыше так яростно, что наш старый дом кричал громче и испуганнее сада. Ему было страшно. Страшно и неуютно стало и нам. Но, чем ненастнее гроза, тем быстрее она кончается. Дверной звонок я обесточил до утра, ливень сошёл на нет, гроза ушла правее, погрохотала там и стихла вдали. Мы все успокоились и благополучно заснули.
Утром солнце пробралось в мокрый сад и не преминуло заглянуть в окно нашей спальни. А птичье пение просто защебетало мне все уши. Люблю просыпаться так. Окунаясь в ласковое солнечное утро. Я был первый, первый проснувшийся. Только выйдя на веранду и выглянув в сад, я вспомнил о ночной грозе. Несколько больших яблоневых веток было сломлено, а слива была расколота надвое. Обе половины лежали на земле друг напротив друга и топорщились ветками в голубое утреннее небо. Сливка висела на поваленной ветке в метре от земли. Я вышел в сад, сорвал её и съел.
Она была сладкая и спелая. Впрочем, слива как слива.
Животрепещущее.
Вспомнился случай из детства - папа увлекался прививками на яблонях, вот на одной из таких прививок выросло яблоко, за которым мы все неустанно наблюдали тоже. И чего-то ждали от него. Оно стало таким огромным, что треснуло и упало. Перезрело и на вкус оказалось сладким, но суховатым.
спасибо, Снех ) В том-то и дело - мы все чего-то ждем и на этом циклимся. А "в действительности все не так, как на самом деле"
Точный выстрел, Ник, прямо в сердце (мне). Сюжет и суперидея на пять с плюсом. Текст отлежится и усовершенствуешь "гораздо более тщательно".))) Однако, 25 и забираю. )
гораздо более тщательно, имеет место быть, и т.д. -- люблю подобное, грешен. А за суперидею спасибо! Такая оценка суперприятна!
Наташа права (не про сердце, конечно, да и она лукавит). Сюжет и идея. Проза - это твоё. Но "только выучиться ждать", вернее - выжидать, это тоже искусство. Понимаешь?
Хорошая миниатюра, да. Но, по правде, - с первого же абзаца - оченно предсказуема.
Не, Володь, не лукавлю.) Может потому, что не так уж искушена в литературных сюжетах, али подзабыла уже что-то. На память только дуб Балконского приходит (смысловая антитеза). Я не ожидала разлома (смерти) сливы, именно этот сюжетный (идейный) поворот попал точно в сердце (мне).
Неужели я фсё это написал вслух?)) А ведь хотел только потихоньку авторизоваться и незаметно взять в избранное)
Я про "лукавит" почему написал, Наташ. Да потому что, наоборот, считаю вас чертовски начитанной. Но если вы утверждаете, что кроме "Войны и мира" больше ничего не читали, и даже "Вишневый сад", то тогда ладно (шучу, конечно) )
А я почему-то, когда читал миниатюру, все думал - сливку автор убьет или таки всю сливу? А он взял и обоих прикончил)
Эх... грехи наши тяжкие...)
А у меня даже Вишневый сад в голове ни разу не промелькнул, когда писал. А ведь ассоциация, действительно, напрашивается. Наверное, дело в том, что здесь я о другом хотел сказать... Т.е. ассоциация есть, а аналогии нет )
Спасибо. Как говорят математики, с Вишневым садом была "неправомочная аналогия". Она, как правило, основывается на дедукции. Т.е. идея совсем другая у меня. Но, внешне, действительно, аналогия просматривается. Это я только сейчас понял, если честно. Не связывал, когда писал.
А косточку ты не проглотил? Это я, лев Николаевич Толстой тебя спрашиваю!
Очень. Кульминационная точка такая классная, как гвоздь в вечность)))
Неа, даже не поперхнулся, Левушка!
Ник, с Днюхой! Удачи тебе во всем.) И де ты?)
тута я! просто очень наскоками! ) Спасибо, Наташ! ). Я еще отвечу на ваш с Володей диалог. Просто это надо присесть на подольше )
отлежать и поправить - будет совсем хорошо.
сюжет нравится, исполнение тоже - лёгкое, без лишнего. и очень нравится концовка, такая самоуничтожающаяся, и в этом смак: "Она была сладкая и спелая. Впрочем, слива как слива."
да ради концовки, собственно говоря, и писалось.
Чтобы оставить комментарий необходимо авторизоваться
Тихо, тихо ползи, Улитка, по склону Фудзи, Вверх, до самых высот!
Проснуться было так неинтересно,
настолько не хотелось просыпаться,
что я с постели встал,
не просыпаясь,
умылся и побрился,
выпил чаю,
не просыпаясь,
и ушел куда-то,
был там и там,
встречался с тем и с тем,
беседовал о том-то и о том-то,
кого-то посещал и навещал,
входил,
сидел,
здоровался,
прощался,
кого-то от чего-то защищал,
куда-то вновь и вновь перемещался,
усовещал кого-то
и прощал,
кого-то где-то чем-то угощал
и сам ответно кем-то угощался,
кому-то что-то твердо обещал,
к неизъяснимым тайнам приобщался
и, смутной жаждой действия томим,
знакомым и приятелям своим
какие-то оказывал услуги,
и даже одному из них помог
дверной отремонтировать замок
(приятель ждал приезда тещи с дачи)
ну, словом, я поступки совершал,
решал разнообразные задачи —
и в то же время двигался, как тень,
не просыпаясь,
между тем, как день
все время просыпался,
просыпался,
пересыпался,
сыпался
и тек
меж пальцев, как песок
в часах песочных,
покуда весь просыпался,
истек
по желобку меж конусов стеклянных,
и верхний конус надо мной был пуст,
и там уже поблескивали звезды,
и можно было вновь идти домой
и лечь в постель,
и лампу погасить,
и ждать,
покуда кто-то надо мной
перевернет песочные часы,
переместив два конуса стеклянных,
и снова слушать,
как течет песок,
неспешное отсчитывая время.
Я был частицей этого песка,
участником его высоких взлетов,
его жестоких бурь,
его падений,
его неодолимого броска;
которым все мгновенно изменялось,
того неукротимого броска,
которым неуклонно измерялось
движенье дней,
столетий и секунд
в безмерной череде тысячелетий.
Я был частицей этого песка,
живущего в своих больших пустынях,
частицею огромных этих масс,
бегущих равномерными волнами.
Какие ветры отпевали нас!
Какие вьюги плакали над нами!
Какие вихри двигались вослед!
И я не знаю,
сколько тысяч лет
или веков
промчалось надо мною,
но длилась бесконечно жизнь моя,
и в ней была первичность бытия,
подвластного устойчивому ритму,
и в том была гармония своя
и ощущенье прочного покоя
в движенье от броска и до броска.
Я был частицей этого песка,
частицей бесконечного потока,
вершащего неутомимый бег
меж двух огромных конусов стеклянных,
и мне была по нраву жизнь песка,
несметного количества песчинок
с их общей и необщею судьбой,
их пиршества,
их праздники и будни,
их страсти,
их высокие порывы,
весь пафос их намерений благих.
К тому же,
среди множества других,
кружившихся со мной в моей пустыне,
была одна песчинка,
от которой
я был, как говорится, без ума,
о чем она не ведала сама,
хотя была и тьмой моей,
и светом
в моем окне.
Кто знает, до сих пор
любовь еще, быть может…
Но об этом
еще особый будет разговор.
Хочу опять туда, в года неведенья,
где так малы и так наивны сведенья
о небе, о земле…
Да, в тех годах
преобладает вера,
да, слепая,
но как приятно вспомнить, засыпая,
что держится земля на трех китах,
и просыпаясь —
да, на трех китах
надежно и устойчиво покоится,
и ни о чем не надо беспокоиться,
и мир — сама устойчивость,
сама
гармония,
а не бездонный хаос,
не эта убегающая тьма,
имеющая склонность к расширенью
в кругу вселенской черной пустоты,
где затерялся одинокий шарик
вертящийся…
Спасибо вам, киты,
за прочную иллюзию покоя!
Какой ценой,
ценой каких потерь
я оценил, как сладостно незнанье
и как опасен пагубный искус —
познанья дух злокозненно-зловредный.
Но этот плод,
ах, этот плод запретный —
как сладок и как горек его вкус!..
Меж тем песок в моих часах песочных
просыпался,
и надо мной был пуст
стеклянный купол,
там сверкали звезды,
и надо было выждать только миг,
покуда снова кто-то надо мной
перевернет песочные часы,
переместив два конуса стеклянных,
и снова слушать,
как течет песок,
неспешное отсчитывая время.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.