Вы носите наручные часы?
Почему я спросил об этом? Наверное, потому, что мне интересны мысли других людей о вещах, на которые они привыкли не обращать внимание. Часы, на мой взгляд, как раз относятся к таким предметам, о которых спроси у кого-нибудь, зачем они нужны, так в ответ кое-кто может запросто покрутить у виска пальцем, мол, приятель, у тебя все ли дома, что ты задаешь такие вопросы.
Признаюсь, на этот раз мое любопытство возбудил подслушанный в метро разговор двух парней. Один из них расхваливал свои новые часы и так подробно расписывал, какие у них возможности, что можно было подумать, они предназначены для чего угодно, только не чтобы показывать время. Другой парень ему отвечал, что лично он вообще отказался от наручных часов, поскольку носить их нет никакого резона – они и без того сейчас встроены куда ни попадя: в компьютеры, телефоны, - не говоря уже о том, что в городе полно всяких табло. Так что, куда не кинь взгляд всегда найдется что-нибудь показывающее время.
Не знаю, чем окончился их разговор, на следующей остановке они вышли, а я почему-то вдруг вспомнил, как в первый раз взял в руки электронные часы. «Черт возьми, - восхищенно подумал я тогда, - да ведь это то, что мне надо: и время точно показывают, и заморачиваться с заводом нет нужды». Тут я машинально поднес часы к уху и, конечно же, не услышал знакомого тик-так. Это вдруг насторожило меня, и ощущение было такое, будто обнаружилось некое жульничество. Хотя я тут же сказал самому себе: «Наверняка, внутри у них какая-нибудь электрическая схема. С какого перепугу им тикать?» - неприязнь к этим часам так и не прошла окончательно.
Наверное, все дело в том, что очень давно мне посчастливилось заглянуть внутрь механических часов, и передо мною наглядно предстало великолепие того, что называют точной механикой. Помню, как меня поразило согласное движение шестеренок, рычажков и каких-то еще неизвестных мне деталей. Все они двигались в едином ритме, и первое, что пришло мне в голову, - сравнить увиденное с живым организмом.
Сегодня мне безумно жаль, что эта изысканная филигранность инженерной мысли мало-помалу уходит в небытие, куда прежде ушли всякие другие замысловатые выдумки безвестных изобретателей. Судите сами: ведь были же когда-то часы огненные, солнечные, водяные, камертонные и, бог знает еще какие. Кто о них помнит сейчас?
Я понимаю, что мои рассуждения, скорее всего, не более чем ворчание ретрограда, не желающего расставаться со своими привычками. Что делать? Понимать и чувствовать это не одно и тоже.
Например, мне нравится испытывать на руке тяжесть моих часов, особенно, когда утром я застегиваю на запястье их браслет. Тогда я сразу осознаю, что день начался, и проникаюсь уверенностью, что готов теперь встретить все, что он уготовит мне. А то, что каждый вечер надо заводить их, так это невелик труд.
Более того, временами, когда я взвожу в часах пружину, у меня мелькает мысль, что они для меня давно уже стали нечто вроде домашнего питомца, которого я сейчас старательно обихаживаю, чтобы он не за страх, а за совесть служил мне весь завтрашний день.
Наверное, наделять душою вещи заложено в потенции у каждого человека, иначе чем объяснить иногда прямо-таки фанатичную его привязанность к некоторым предметам.
К слову сказать, один мой знакомый носит часы, доставшиеся ему по наследству от умершего отца. У них очень почтенный возраст, поскольку сделаны они на заводе в Чистополе в конце шестидесятых годов прошлого столетия. Через изрядно поцарапанное стекло на циферблате можно увидеть красную звездочку и прочитать: «Командирские», но главная их примечательность в том, что на задней крышке выгравирована надпись, из которой явствует, что они подарены командующим военным округом за проявленное мужество.
Конкретно, что отец сделал такого, что его наградили часами, доподлинно моему знакомому неизвестно.
- Что из того? – говорит он. – Ведь что-то, да сделал. Просто так часами не награждают.
И я думаю, он прав. Так ли уж важно, как было там все на самом деле в прошлом. В конце концов, для нас, кто бы что не говорил, всегда важнее, как мы относимся к реалиям жизни сами.
Так что, такие часы, конечно, стоит носить. По моему мнению, подобные вещи, придают их владельцам некую устойчивость в жизни и способны иной раз не только удержать человека от опрометчивых поступков, но даже подвигнуть его совершать такие, за которые потом ему не придется краснеть. Хотя это, в общем, только моя точка зрения.
Картина мира, милая уму: писатель сочиняет про Муму; шоферы колесят по всей земле со Сталиным на лобовом стекле; любимец телевиденья чабан кастрирует козла во весь экран; агукая, играючи, шутя, мать пестует щекастое дитя. Сдается мне, согражданам не лень усердствовать. В трудах проходит день, а к полночи созреет в аккурат мажорный гимн, как некий виноград.
Бог в помощь всем. Но мой физкультпривет писателю. Писатель (он поэт), несносных наблюдений виртуоз, сквозь окна видит бледный лес берез, вникая в смысл житейских передряг, причуд, коллизий. Вроде бы пустяк по имени хандра, и во врачах нет надобности, но и в мелочах видна утечка жизни. Невзначай он адрес свой забудет или чай на рукопись прольет, то вообще купает галстук бархатный в борще. Смех да и только. Выпал первый снег. На улице какой-то человек, срывая голос, битых два часа отчитывал нашкодившего пса.
Писатель принимается писать. Давно ль он умудрился променять объем на вакуум, проточный звук на паузу? Жизнь валится из рук безделкою, безделицею в щель, внезапно перейдя в разряд вещей еще душемутительных, уже музейных, как-то: баночка драже с истекшим сроком годности, альбом колониальных марок в голубом налете пыли, шелковый шнурок...
В романе Достоевского "Игрок" описан странный случай. Гувернер влюбился не на шутку, но позор безденежья преследует его. Добро бы лишь его, но существо небесное, предмет любви - и та наделала долгов. О, нищета! Спасая положенье, наш герой сперва, как Германн, вчуже за игрой в рулетку наблюдал, но вот и он выигрывает сдуру миллион. Итак, женитьба? - Дудки! Грозный пыл объемлет бедолагу. Он забыл про барышню, ему предрешено в испарине толкаться в казино. Лишения, долги, потом тюрьма. "Ужели я тогда сошел с ума?" - себя и опечаленных друзей резонно вопрошает Алексей Иванович. А на кого пенять?
Давно ль мы умудрились променять простосердечье, женскую любовь на эти пять похабных рифм: свекровь, кровь, бровь, морковь и вновь! И вновь поэт включает за полночь настольный свет, по комнате описывает круг. Тошнехонько и нужен верный друг. Таким была бы проза. Дай-то Бог. На весь поселок брешет кабыздох. Поэт глядит в холодное окно. Гармония, как это ни смешно, вот цель его, точнее, идеал. Что выиграл он, что он проиграл? Но это разве в картах и лото есть выигрыш и проигрыш. Ни то изящные материи, ни се. Скорее розыгрыш. И это все? Еще не все. Ценить свою беду, найти вверху любимую звезду, испарину труда стереть со лба и сообщить кому-то: "Не судьба".
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
