А что то - что я видела - было ядерной зимой - это догадки. Уж больно гадко всё выглядело.
Под лёгким наркозом снимали с голени аппарат Илизарова. Четыре кольца, шурупы, гайки, спицы...
После укола ушла в отключку ничего не опасаясь - ведь до этого были и реанимация, и целая серия сложных операций на обеих ногах. Наркозы долгие, серьёзные. Выходы мучительные.
Боль. Обветренные губы. Сушняк. Немота. Бессилие.
А тут такая ерунда - аппарат развинтить, и освободить от него ногу. Всего-то.
Доктор не захотел снимать по живому. Решил усыпить, зная сколько боли я уже перенесла до этого.
Поставили укол. Отрубилась.
Тело оставила с копающимися в ноге двумя докторами. (Двумя - это чтобы побыстрее железо снять, наркоз короткий).
Полетела из себя и над собой...
Раньше, в прежних наркозах, было по схеме - пропала - появилась, ничего в промежутке. А тут вдруг ...
...Коричневая, вся в тёмных глубоких, извивающихся трещинах, земля.
И даже не знаю - наша это планета, или занесло меня невесть куда...
Сухие, без листьев, черные, искривлённые деревья, с ветвями похожими на высохшие руки старух, с качающимися огненно-оранжевыми шарами, видимо плодами хурмы.
Страшно прикоснуться к этим большим ягодам - кажется, что они сразу взорвутся и потекут тягучим, липким, опалово-желтым гноем.
Тоска, ужас и одиночество. Хочется выть. Хочется причитать
- Что это? Что это? Где я? Что со мной? Это планета смерти? Нет! Мне нельзя!
А потом - туннель. Он бесконечный. Вход есть, а выхода не видно. Неприятная штука.
Полная беспомощность.
На стенах туннеля - рябая, осыпающаяся с шорохами, серая разнотонная мозаика. Я иду, а она всё сыпется, сыпется постоянно меняя узоры, шелестит, шуршит, потрескивает, и в голове от этой ряби и звуков - просто ад.
Туннель засасывает меня, уводит всё дальше, извиваясь, как змея. А вокруг все продолжает шипеть, потрескивать, смещать формы...
Говорят, что я кричала на всё отделение
- Мне нельзя! У меня сын маленький!..
Говорят - врача звала по имени отчеству. Он прибегал, слегка испуганный нестандартной реакцией на небольшой наркоз.
Даже медсестричку посадил у моей кровати, чтоб следила - мало ли что.
По рыбам, по звездам
Проносит шаланду:
Три грека в Одессу
Везут контрабанду.
На правом борту,
Что над пропастью вырос:
Янаки, Ставраки,
Папа Сатырос.
А ветер как гикнет,
Как мимо просвищет,
Как двинет барашком
Под звонкое днище,
Чтоб гвозди звенели,
Чтоб мачта гудела:
"Доброе дело! Хорошее дело!"
Чтоб звезды обрызгали
Груду наживы:
Коньяк, чулки
И презервативы...
Двенадцатый час -
Осторожное время.
Три пограничника,
Ветер и темень.
Три пограничника,
Шестеро глаз -
Шестеро глаз
Да моторный баркас...
Три пограничника!
Вор на дозоре!
Бросьте баркас
В басурманское море,
Чтобы вода
Под кормой загудела:
"Доброе дело!
Хорошее дело!"
Чтобы по трубам,
В ребра и винт,
Виттовой пляской
Двинул бензин.
Вот так бы и мне
В налетающей тьме
Усы раздувать,
Развалясь на корме,
Да видеть звезду
Над бугшпритом склоненным,
Да голос ломать
Черноморским жаргоном,
Да слушать сквозь ветер,
Холодный и горький,
Мотора дозорного
Скороговорки!
Иль правильней, может,
Сжимая наган,
За вором следить,
Уходящим в туман...
Да ветер почуять,
Скользящий по жилам,
Вослед парусам,
Что летят по светилам...
И вдруг неожиданно
Встретить во тьме
Усатого грека
На черной корме...
Так бей же по жилам,
Кидайся в края,
Бездомная молодость,
Ярость моя!
Чтоб звездами сыпалась
Кровь человечья,
Чтоб выстрелом рваться
Вселенной навстречу,
Чтоб волн запевал
Оголтелый народ,
Чтоб злобная песня
Коверкала рот,-
И петь, задыхаясь,
На страшном просторе:
"Ай, Черное море,
Хорошее море..!"
1927
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
