Для меня Рига – это город цветов и приветливых людей.
Кода-то, ещё в советское время, послали меня в командировку на месяц.
Я работал на одном из рижских заводов, чего-то там пилил, сверлил,
зенковал, нарезал резьбу.
Жил в одном из коттеджей в Межапарке, где наблюдал обилие белок,
которых все подкармливали в зимнее ещё время. Приближался женский
праздник Восьмое марта, и почти в каждом доме в застеклённых верандах
росли и распускались тюльпаны.
Помню рижские магазины, где продавцы по стилистике общения и
поведения выгодно отличались от наших. Я купил столько детской
одежды для своей маленькой дочери, что еле-еле сложил её потом в чемодан.
Я, тогда ещё совсем зелёный литератор, после работы зашёл в Союз
писателей Латвии, и мне предложили посетить литературное
объединение, где так же, как и у нас, читали стихи по кругу и обсуждали их.
Там я познакомился с молодыми рижскими литераторами, и они пригласили
меня к себе в гости в Новую Ригу. Мы отметили встречу водочкой местного
разлива «Кристалл» и засиделись почти до ночи.
Мне, к сожалению, нужно было добраться до Ратушной площади, чтобы
сесть на трамвай и доехать до коттеджа, где жил.
Прошло столько лет, но до сих пор я не могу забыть картину, которую
наблюдал несколько минут спустя: старинные здания ночной Старой Риги,
Ратушная площадь и цветы в аквариумах со свечами. Продавцов практически
не было видно, они находились в тени, но зато цветы и свечи создавали
впечатление ирреальности. Было ощущение, что находишься
в храме. Мне хотелось любоваться и любоваться этим великолепным
зрелищем ночного древнего города с узкими улочками, Домским собором и
несметным количеством цветов, выращенных с любовью и терпением
настоящими мастерами своего дела…
А сейчас иногда думаешь: да, было ли это в самом деле? Было ли?..
Я закрыл Илиаду и сел у окна,
На губах трепетало последнее слово,
Что-то ярко светило — фонарь иль луна,
И медлительно двигалась тень часового.
Я так часто бросал испытующий взор
И так много встречал отвечающих взоров,
Одиссеев во мгле пароходных контор,
Агамемнонов между трактирных маркеров.
Так, в далекой Сибири, где плачет пурга,
Застывают в серебряных льдах мастодонты,
Их глухая тоска там колышет снега,
Красной кровью — ведь их — зажжены горизонты.
Я печален от книги, томлюсь от луны,
Может быть, мне совсем и не надо героя,
Вот идут по аллее, так странно нежны,
Гимназист с гимназисткой, как Дафнис и Хлоя.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
