На главнуюОбратная связьКарта сайта
Сегодня
5 мая 2024 г.

Привычка находить во всем только смешную сторону - самый верный признак мелкой души, ибо смешное лежит на поверхности

(Аристотель)

Проза

Все произведения   Избранное - Серебро   Избранное - Золото

К списку произведений

из цикла "Игра по черным и белым"

Игра по черным и белым. Уже можно... Побочная партия, второй период.

Теперь уже можно… 
Бежать легкими перелетами с верхнего этажа школы под яркий и праздничный звонок последнего урока. Последнего урока перед длинными каникулами. Птенец вылетел из гнезда, не застегивая куртки, поправляя упрямую лямку увесистого рюкзака. Он миновал ворота школы и вскоре оказался  в пространстве пустыря, отделявшего старое здание от недостроенного спортивного корпуса, который должны были запустить  в следующем учебном году. Трудно идти… Много снега выпало  этой зимой. Неуверенно, неловко ступать по рыхлой массе, скрипя и подворачиваясь на неровной тропинке. 

- Птичка, тормози! 

Ускорить шаг… убежать… не замечать окрика. Но сзади потянули за ручку рюкзака. От резкого торможения он падает навзничь. Небо опрокидывается сверху… слышать недобрый смех…Снег летит в лицо. 

- Траурный марш музыканту! 

Закрываясь руками, почти задыхаясь от беспомощности и летящих холодных пощечин… их много… их слишком много. Он барахтается и не может подняться…Он узнаëт все голоса, но не может видеть их, лишь только различать резкие обертоны недоброй насмешки. Он кажется не может дышать. И вдруг наступает тьма. И в этой мгле  отчетливо поплыли пятна… затем белые и черные точки выстроились в ряды, дешифруя каждый звук, каждую интонацию и чувство плясавших над ним странных существ. Они причудливо переплетались, создавая перекрестные линии и уходя в бесконечное пространство. 

Они довольны. Теперь они довольны. Его поднимут и отвезут домой. Он будет слышать встрепенувшийся голос матери и тихую речь отца. Он долго будет лежать в постели и смотреть в окно, где летящие хлопья снега сменятся на капли. Капли весеннего ливня. Никто не будет играть музыки. Но иная мелодия, незаметно оформляясь, овладеет им. Мелодия бесконечных единиц движений, не имеющих цели, но неопровержимо слагающихся в единственно возможный контур  судьбы. 

Побочная партия. Второй период. 

Теперь уже можно… 
Как только Власа оказалась вне стен суда, где каждая безгласно и зорко смотрела ей в спину и свидетельствовала обо всем, что могло нарушить установленный фон делопроизводства, она наконец вздохнула глубоко. Свежее молоко теплого весеннего вечера прошло сквозь тонкие ноздри, наполнив покоем душу. Предчувствие чего-то волнующего охватило ее, и немного захмелев, она двинулась вперед по сумеречной улице. Струнные альты и сопрано взяли бархатное созвучие, весна запела вечернюю песнь. 

Труба взяла свой тон. 

Медленно и мягко тронулась машина, обогнув поворот, за которым скрылась девушка, поплыла ларго, освещая фарами удаляющийся силуэт. 
Легкие шаги… шуршание протекторов… Они сближались и вот поравнялись на узкой дороге в метре от перекрестка. 

Клавиши взяли аккорд. 

- Садитесь, я подвезу вас, уже поздно. 



Она узнала голос и силуэт Горского на заднем сиденье. 

Тремоло  струнных. Шорох разблокировки двери… потянуть на себя и опуститься в мягкое кресло. Дальше только речь. 

-Добрый вечер, спасибо. 
- Вы всегда так задерживаетесь? 
- Я наводила порядок в делах, не заметила, как прошло время. 
- Вы голодны? Здесь неподалеку отличное место. Мы могли бы поесть что-нибудь и я отвез бы вас домой. Вы не возражаете? 


Она не возражала. 
Труба начала свою партию. Машина плавно двигалась ларго. Они молчали. Всего несколько минут, и вот они выходят и поднимаются по ступеням…он открывает дверь, пропуская девушку вперед. 
Игра по черным и белым.

- Прошу вас. 
Ей было неловко, но она справилась и села на стул, вежливо отодвинутый Горским. Она обратила внимание, как просторно и пустынно в зале для этого времени суток. Здесь было очень парадно и вместе с тем неброско. Пепельно-зеленые бархатные гардины были приоткрыты и не заслоняли улицу, освещенную мягким светом фонарей. Власа сидела справа от окна, Савл напротив, слева. К ним немедленно подошел немолодой уже официант и вежливо произнес:

- Приятного вечера, господин судья! Сегодня, как обычно? Что желает ваша дама? 

Они сделали заказ и Власа устремила взгляд в окно, не зная, стоит ли ей начать разговор. Инициатива была отдана мужчине напротив. 

- Вы знаете, кто сейчас говорил с нами? 
- Нет… то есть…так это же официант. 
- Да. Так и есть. Но в прошлом он сыграл важную роль в испытании моей программы. Мы в буквальном смысле научили его заново ходить. Пусть от столика к столику, но поверьте, это лучшее, что могло случиться с ним в жизни. Вас заинтересовало, как она устроена.. Видите ли, любое движение вашего чувства, даже неосознаваемого вполне, еще до того, как оно произведет мысль, слово, намерение, имеет уже своим следствием впереди на несколько шагов то пространство и время, которое ему полностью зеркально соответствует. Если бы не математическая точность этих процессов, где каждому отмерено свое, и где закон действует как тонкое лезвие бритвы, я бы мог сказать, что это и есть безграничная свобода выбора. Если бы ни одно но. Вы еще не поняли, что выбор сделан, а уже все приготовлено, заботливо предоставлено. 
- Что же предоставлено? 
Да абсолютно все. И в деталях. Люди, их имена, обстоятельства места и времени. Случай…да-да, не удивляйтесь. И, что важнее всего, содержание преступления, даже еще не совершенного, но предопределенного к совершению. 
- То есть.. Вы хотите сказать… 

Легким движением руки Горский подозвал официанта. Тот явился немедленно, повинуясь дирижерскому жесту.

Ей стало на секунду жутковато.  Холодная волна окатила ее и проступившие капельки пота покрыли тонкой серебристой росой кромку ее высокого, казавшегося мраморным в приглушенном свете, правильного лба. Как же она могла не знать, с чем работает… “Не совершенного!"… В сознании всплыла конференция о новейших цифровых методах предупреждения преступности и особый допуск ее отдела с грифом “отсроченные”. Подлинное измерение возможностей программы воцарилось немедленно в ее сознании. Она придала своему лицу безразличное выражение, когда “испытуемый”, ловко держа поднос начал составлять  перед ними фарфор, хрусталь и металл, как обстоятельства еще не свершившейся, но непременно приготовленной к совершению трапезы. А что,  если нарушить течение этого времени. Например, выкинуть что-то неуместное и глупое… Поменять бокалы местами… опрокинуть все…огорчить официанта…вот это  и есть те движения души, которые должны стать обстоятельствами несовершенного еще дела о недоразумении в кафе? Но что ее так взволновало, откуда взялся этот внезапный бунт, хаос и смятение? Постоянная привычка сдерживать эмоции под пристальным оком датчика в кабинете напротив ее стола именно сейчас дала сбой и вырвалась наружу подлинной, смывающей на своем пути волной негодования. Волной дерзкой и непримиримой. 

Внимательное око Горского в тихом молчании не сводило прицела с ее лица, хотя он был в полуоборот сейчас, обсуждая  последние детали 
 “ужина на двоих”…” добавьте остроты, сегодня я сильно продрог”.

Он не понял… он ничего не понял… Зачем она здесь? Но как она любила его  когда-то в детском своем воображении. И как она откровенно и преданно полюбила теперь в эту минуту. Искренне и по-иному,  вопреки. Содрогаясь от всецело принятой в чистое женское сердце свое горькой догадки, яда его одержимого, гениального ума.. 

Она внезапно встала, проговорив, “я выйду на минуту”. Задетый неловким порывистым  движением край скатерти, повлек за собой хрусталь. Легкие, еще не наполненные вином бокалы покачнулись, и упав друг другу в объятья, разлетелись мелкими осколками на гладком каменном полу… 

Виолончели взяли протяжный тон.. 
Мужчина и женщина сделали  па. Не стоит… не беспокойтесь… совершенно не переживайте. Его взгляд. Он всматривался в каждую пору ее души, как будто нашел что-то, что не мог себе объяснить. 

- Вы как чувствуете себя? 
- Простите, мне нездоровится последние дни, я кажется очень устала. 
- Я попрошу, чтобы нам собрали ужин и немедленно отвезу вас. Позвольте… 

Труба начала свой мотив.

 Нежным движением - пальто на плечи… 
Спуститься вниз…
 иди… иди Власа и не греши больше! Это невозможно, о мой Бог! Все слишком сложно, все слишком тонко устроено и все предопределено. 


Автор:AnnaHarly
Опубликовано:13.02.2024 18:27
Создано:02.2024
Просмотров:416
Рейтинг:12     Посмотреть
Комментариев:0
Добавили в Избранное:0

Ваши комментарии

Чтобы оставить комментарий необходимо авторизоваться

Тихо, тихо ползи,
Улитка, по склону Фудзи,
Вверх, до самых высот!
Кобаяси Исса
Поиск по сайту

Новая Хоккура

Произведение Осени 2019

Мастер Осени 2019

Камертон