Игра по черным и белым. Покидая гнездо. Партия оркестра.
Покидая гнездо. Партия оркестра.
Сегодня он написал письмо. Короткий пост в сетях. С приглашением. Он точно знал, что они придут. Закадычные враги и закадычные друзья. Какая короткая память. Уже выпуск на носу, но для него все было как вчера. Только для него. Все будет расписано как по нотам. Вечеринка в заброшенном доме. Зайдут с парадного. На этажи ведет лестница, ступени которой прогнили лет двадцать назад. Он выучил их все. На верхнем пролете нет перил и последние три ступеньки висят практически в воздухе. Небольшой аттракцион. Не смертельный, но впечатляющий. И все без его вины и участия. Каждому свое и свое не каждому. Он много раз прощал жестокие шутки и забавы, но теперь он сам пошутит всерьез в случае чего.
Он бывал здесь раньше и мог в пять легких движений преодолеть все ступени снизу вверх, миновав опасный прогал и оказавшись на верхней площадке, ведущей в пространство квартиры наверху, откуда можно было спуститься по черной лестнице на фасаде.
Поздно за полночь он вернется домой.
- Павел!
Отец… какого он не спит до сих пор…
- Да, что?
- Ты знаешь, который час?
- А что?
- У меня разговор к тебе
- Я спать.
- Это переходит уже границы. Ты кажется забыл, в каком тоне разговаривают с отцом?
- Ну, и? Давай.
- Что происходит в школе, мне звонили сегодня, ты кажется там совсем слетел с катушек? Директор в шоке от твоего высокомерного тона, хамишь учителям напропалую. Если бы не твоя успеваемость, как он сказал, ты бы давно вылетел из этого учебного заведения.
- Да уроды они все.
- Я по-твоему тоже урод, раз ты дерзишь мне день ото дня? Может хочешь вслед за школой вылететь из дома?
- Да ок, че. Прям щас.
- Ты серьезно?
- Да, вы все мне надоели до талого. Ты всегда недоволен… Когда же ты наконец будешь доволен. А? А? Когда ты мной был доволен? Ненавижу тебя!
Покидать свое в рюкзак… пересечь коридор…
- Уйди с дороги! Пусти!
Порванный рукав куртки, и всего-то. Пусть хоть оборëтся.
Ни сика, ни бура, ни сочинская пуля —
иная, лучшая мне грезилась игра
средь пляжной немочи короткого июля.
Эй, Клязьма, оглянись, поворотись, Пахра!
Исчадье трепетное пекла пубертата
ничком на толпами истоптанной траве
уже навряд ли я, кто здесь лежал когда-то
с либидо и обидой в голове.
Твердил внеклассное, не заданное на дом,
мечтал и поутру, и отходя ко сну
вертеть туда-сюда — то передом, то задом
одну красавицу, красавицу одну.
Вот, думал, вырасту, заделаюсь поэтом —
мерзавцем форменным в цилиндре и плаще,
вздохну о кисло-сладком лете этом,
хлебну того-сего — и вообще.
Потом дрались в кустах, ещё пускали змея,
и реки детские катились на авось.
Но, знать, меж дачных баб, урча, слонялась фея —
ты не поверишь: всё сбылось.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.