Сергей постоянно вспоминал один случай из детства который произошел с ним.
Этот случай произошел с ним очень давно, и ему даже казалось теперь, что все произошло не с ним, а с кем то другим.
Самое большое что любил Серега это подраться с мальчишками. Он очень не любил тех, кто хоть в чем нибудь ему перечил.
Он всегда выходил из любой драки победителем.
Серый очень ярко проявлял себя в драке с пацанами, любил с помощью кулаков выяснять отношения.
Он набрасывался со звериным криком на своих обидчиков, и крепко и очень сильно и часто мутузил всех.
Ни в драке, ни в борьбе в его классе В никто не мог ему составить конкуренцию.
В один прекрасный день,на одном из уроков математики, появился мальчишка из параллельного класса Б по имени Федя.
Федя считался самым сильным пацаном из этого класса.
Серега прямо во время уроков стал выяснять с ним отношения, так как посчитал себя главнее.
Федя не очень хотел с этим мириться и стал ему угрожать:
-Ты сегодня получишь у меня!
Серега принял вызов:
-Ну рискни, если ты такой смелый.
Урок математики подошел к концу, и парни остались одни в классе.
Федя первым ринулся на Серегу, между ними завязалась драка. Серега с огромным трудом сумел победить, наподдавав своему обидчику хороших.
Ему показалось что Федя сразу же успокоиться на этом, но не тут то было, он снова полез на Серегу, желая отомстить нашему герою и снова огреб хороших.
Тут уже и сам Сергей поверил в окончательную победу и напрасно.
Федя не сдавался, он продолжил лезть на него с кулаками, еще с большим желанием с ним поквитаться.
Драка пошла не на жизнь, а на смерть и постепенно переросла в борьбу на полу в классе. Сергей снова победил но на этот раз довел мальчишку до слез и истерики, он плакал и ревел.
От этого Сергею стало не по себе, от того что он совершил, он попытался успокоить мальчишку.
-Прости меня пожалуйста, я не хотел, прости!
Видя как страдает побитый им ученик, Сергей сам получил от этого душевную травму. Он не мог его никак утешить, что бы он больше не плакал, как не пытался.
Серега понял только одно, что нельзя причинять никому боль и зло. Ему всего лишь надо было поддаться Феде, сделать все что угодно, что бы не испытывать такое страшное угрызение совести. Он чувствовал свою вину и дал себе клятву:
-Я больше никогда не буду драться.
Он смотрел на избитого им пацана и молился Богу, просил прощение за содеянное, и словно Бог услышал его.
Парень Федя стал успокаиваться и перестал плакать, на душе нашего героя стало намного легче.
Но рана на сердце у Сережи заживала еще очень, очень долго.
Как побил государь
Золотую Орду под Казанью,
Указал на подворье свое
Приходить мастерам.
И велел благодетель,-
Гласит летописца сказанье,-
В память оной победы
Да выстроят каменный храм.
И к нему привели
Флорентийцев,
И немцев,
И прочих
Иноземных мужей,
Пивших чару вина в один дых.
И пришли к нему двое
Безвестных владимирских зодчих,
Двое русских строителей,
Статных,
Босых,
Молодых.
Лился свет в слюдяное оконце,
Был дух вельми спертый.
Изразцовая печка.
Божница.
Угар я жара.
И в посконных рубахах
Пред Иоанном Четвертым,
Крепко за руки взявшись,
Стояли сии мастера.
"Смерды!
Можете ль церкву сложить
Иноземных пригожей?
Чтоб была благолепней
Заморских церквей, говорю?"
И, тряхнув волосами,
Ответили зодчие:
"Можем!
Прикажи, государь!"
И ударились в ноги царю.
Государь приказал.
И в субботу на вербной неделе,
Покрестись на восход,
Ремешками схватив волоса,
Государевы зодчие
Фартуки наспех надели,
На широких плечах
Кирпичи понесли на леса.
Мастера выплетали
Узоры из каменных кружев,
Выводили столбы
И, работой своею горды,
Купол золотом жгли,
Кровли крыли лазурью снаружи
И в свинцовые рамы
Вставляли чешуйки слюды.
И уже потянулись
Стрельчатые башенки кверху.
Переходы,
Балкончики,
Луковки да купола.
И дивились ученые люди,
Зане эта церковь
Краше вилл италийских
И пагод индийских была!
Был диковинный храм
Богомазами весь размалеван,
В алтаре,
И при входах,
И в царском притворе самом.
Живописной артелью
Монаха Андрея Рублева
Изукрашен зело
Византийским суровым письмом...
А в ногах у постройки
Торговая площадь жужжала,
Торовато кричала купцам:
"Покажи, чем живешь!"
Ночью подлый народ
До креста пропивался в кружалах,
А утрами истошно вопил,
Становясь на правеж.
Тать, засеченный плетью,
У плахи лежал бездыханно,
Прямо в небо уставя
Очесок седой бороды,
И в московской неволе
Томились татарские ханы,
Посланцы Золотой,
Переметчики Черной Орды.
А над всем этим срамом
Та церковь была -
Как невеста!
И с рогожкой своей,
С бирюзовым колечком во рту,-
Непотребная девка
Стояла у Лобного места
И, дивясь,
Как на сказку,
Глядела на ту красоту...
А как храм освятили,
То с посохом,
В шапке монашьей,
Обошел его царь -
От подвалов и служб
До креста.
И, окинувши взором
Его узорчатые башни,
"Лепота!" - молвил царь.
И ответили все: "Лепота!"
И спросил благодетель:
"А можете ль сделать пригожей,
Благолепнее этого храма
Другой, говорю?"
И, тряхнув волосами,
Ответили зодчие:
"Можем!
Прикажи, государь!"
И ударились в ноги царю.
И тогда государь
Повелел ослепить этих зодчих,
Чтоб в земле его
Церковь
Стояла одна такова,
Чтобы в Суздальских землях
И в землях Рязанских
И прочих
Не поставили лучшего храма,
Чем храм Покрова!
Соколиные очи
Кололи им шилом железным,
Дабы белого света
Увидеть они не могли.
И клеймили клеймом,
Их секли батогами, болезных,
И кидали их,
Темных,
На стылое лоно земли.
И в Обжорном ряду,
Там, где заваль кабацкая пела,
Где сивухой разило,
Где было от пару темно,
Где кричали дьяки:
"Государево слово и дело!"-
Мастера Христа ради
Просили на хлеб и вино.
И стояла их церковь
Такая,
Что словно приснилась.
И звонила она,
Будто их отпевала навзрыд,
И запретную песню
Про страшную царскую милость
Пели в тайных местах
По широкой Руси
Гусляры.
1938
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
