Наш герой мальчик Сережа любил игрушки, и у него их было очень много, и магазин где продавались игрушки располагался рядом с детсадом куда он ходил.
Каждый раз когда мама забирала Сережу из детсада, путь их лежал через этот магазин.
Мальчишке почти всегда удавалось уговорить маму зайти туда, и если такое случалось, без новой игрушки, он оттуда уже не выходил.
Если мама ни за что не хотела ничего покупать своему сыну, Сережа все равно умудрялся сделать все возможное и даже невозможное, чтобы понравившаяся ему игрушка была куплена мамой ему в подарок.
Он плакал и стонал, топал ногами и кричал маме:
-Купи, купи, эту игрушку.
И маме ничего не оставалось делать как покупать, потому что ребенок все равно не отстанет.
Однажды в детсад пригласили фотографа, для ежегодной фотосессии с детьми.
Детей по одному приглашали в комнату, где происходила фотосессия.
Подошла очередь и нашего Сережи. Его усадили на стульчик и дали ему в руки плюшевого зайчика, специально приготовленного для того чтобы сделать фотографии.
Сережа прижал к себе зайчика и этот зайчик безумно понравился мальчишке, так что он не хотел с ним расставаться после фотосессии.
Плюшевый зайчик был импортный и дефицитный в продаже такого было не найти.
После фотосессии в детсаде мальчишка загорелся этим зайчиком и стал мечтать только о нем.
Тогда достать этого импортного зайчика было просто невозможно. Наш Сережа имея огромное количество игрушек мечтал теперь только о зайце. Он готов был променять все свои игрушки на ушастого товарища, с которым в обнимку сидел на фотосессии, в изображении на снимке, это была мечта мечт.
В один из дней наш герой мальчик Сережа посещая магазин игрушек с мамой увидел на полке магазина этих самых плющевых зайчиков.
Он сразу же загорелся и просил маму что бы она купила зайчика.
В этот раз мама не захотела идти на поводу у своего ребенка, и решила не покупать ему плюшевого ушастого зайчика.
И наш Сережа всю дорогу домой клянчил у мамы:
-Купи мне зайку, купи.
Но мама стояла на своем:
-Нет Сережа, сейчас я не могу купить тебе этого зайку, он очень дорогой, потерпи немного, скоро у меня будет аванс, и я куплю тебе твоего зайку.
Но доводы мамы на Сережу не действовали, он придя домой громко плакал, стучал ногами и требовал от мамы одного:
-Купи мне зайку, хочу зайку.
Сережа прекрасно знал что магазин скоро закроется, он не иог понять что зайку никто не купит, он никуда не денется.
Он больше всего боялся что зайчика кто нибудь купит, и он останется без любимого зайчика.
Сережа продолжал вопить и требовать своего:
-Мама, а вдруг там больше зайчика не будет и вдруг его кто нибудь купит,- и продолжал громко плакать и действовать маме на нервы.
Мама устала от плача своего малыша и решила его успокоить:
-Хорошо, хорошо, не плачь больше, я куплю тебе зайку.
Она собралась и пошла в магазин игрушек, и на последние деньги которые у нее оставались купила любимому сыну зайчика.
Сережа пребывал в восторге от этого подарка мамы. Зайчик бал обернут в праздничный пакет, и от этого смотрелся еще лучше чем в магазине. Сережа распаковал свою плюшевую игрушку и обняв зайчика почувствовал настоящее блаженство, абсолютное счастье.
С этим мягким пушистым другом он не расставался теперь ни днем ни ночью, игрался с ним и спал вместе с ним в обнимку.
Когда мне будет восемьдесят лет,
то есть когда я не смогу подняться
без посторонней помощи с того
сооруженья наподобье стула,
а говоря иначе, туалет
когда в моем сознанье превратится
в мучительное место для прогулок
вдвоем с сиделкой, внуком или с тем,
кто забредет случайно, спутав номер
квартиры, ибо восемьдесят лет —
приличный срок, чтоб медленно, как мухи,
твои друзья былые передохли,
тем более что смерть — не только факт
простой биологической кончины,
так вот, когда, угрюмый и больной,
с отвисшей нижнею губой
(да, непременно нижней и отвисшей),
в легчайших завитках из-под рубанка
на хлипком кривошипе головы
(хоть обработка этого устройства
приема информации в моем
опять же в этом тягостном устройстве
всегда ассоциировалась с
махательным движеньем дровосека),
я так смогу на циферблат часов,
густеющих под наведенным взглядом,
смотреть, что каждый зреющий щелчок
в старательном и твердом механизме
корпускулярных, чистых шестеренок
способен будет в углубленьях меж
старательно покусывающих
травинку бледной временной оси
зубцов и зубчиков
предполагать наличье,
о, сколь угодно длинного пути
в пространстве между двух отвесных пиков
по наугад провисшему шпагату
для акробата или для канате..
канатопроходимца с длинной палкой,
в легчайших завитках из-под рубанка
на хлипком кривошипе головы,
вот уж тогда смогу я, дребезжа
безвольной чайной ложечкой в стакане,
как будто иллюстрируя процесс
рождения галактик или же
развития по некоей спирали,
хотя она не будет восходить,
но медленно завинчиваться в
темнеющее донышко сосуда
с насильно выдавленным солнышком на нем,
если, конечно, к этим временам
не осенят стеклянного сеченья
блаженным знаком качества, тогда
займусь я самым пошлым и почетным
занятием, и медленная дробь
в сознании моем зашевелится
(так в школе мы старательно сливали
нагревшуюся жидкость из сосуда
и вычисляли коэффициент,
и действие вершилось на глазах,
полезность и тепло отождествлялись).
И, проведя неровную черту,
я ужаснусь той пыли на предметах
в числителе, когда душевный пыл
так широко и длинно растечется,
заполнив основанье отношенья
последнего к тому, что быть должно
и по другим соображеньям первым.
2
Итак, я буду думать о весах,
то задирая голову, как мальчик,
пустивший змея, то взирая вниз,
облокотись на край, как на карниз,
вернее, эта чаша, что внизу,
и будет, в общем, старческим балконом,
где буду я не то чтоб заключенным,
но все-таки как в стойло заключен,
и как она, вернее, о, как он
прямолинейно, с небольшим наклоном,
растущим сообразно приближенью
громадного и злого коромысла,
как будто к смыслу этого движенья,
к отвесной линии, опять же для того (!)
и предусмотренной,'чтобы весы не лгали,
а говоря по-нашему, чтоб чаша
и пролетала без задержки вверх,
так он и будет, как какой-то перст,
взлетать все выше, выше
до тех пор,
пока совсем внизу не очутится
и превратится в полюс или как
в знак противоположного заряда
все то, что где-то и могло случиться,
но для чего уже совсем не надо
подкладывать ни жару, ни души,
ни дергать змея за пустую нитку,
поскольку нитка совпадет с отвесом,
как мы договорились, и, конечно,
все это будет называться смертью…
3
Но прежде чем…
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
